слишком умный, а был бы как все, то не обращал бы никакого внимания, что сочетается, что нет. По мне сочетается всё. Просто надо "покрутить".
Дальше до кладбища они шли молча по пустынной улице, изредка встречая худых, бродячих котов.
– Как будем искать? – спросил Мика, когда они пришли на место. – Может, я слева от входа пойду, а ты справа, – предложил он.
Вока поёжился:
– Может вдвоём?
– Ты что? Эдак мы его долго осматривать будем. Решено, я справа, ты слева.
– Стой Мика, – выкрикнул Вока, – а может ну её, эту трубку.
– Ты чего, сдрейфил?
– Да нет, – снова соврал Вока, – просто это ж, новое кладбище. Этих мы всех знаем, ну или знали. Среди них Дива точно нет.
– Правильно ты думаешь. Нам следует искать на старых захороненьях в брошенном Марском саду.
"Марским садом" называлась дальняя, заброшенная часть кладбища, с уже полностью сгнившими памятниками и проваленными надгробиями старинных захоронений. Деревенские давно бросили ходить туда. С тех самых пор, когда исчезла смотрительница старого погоста старуха Мара, жившая в огромном доме из мёртвого камня с колоннами прямо на дальней границе кладбища. Это с её "лёгкой руки" погост назвали садом. Мара любила прогуливаться по своему "саду" в длинном до земли чёрном балахоне с капюшоном, особенно когда тот расцветал цветами и венками свежих могил. Жители деревни боялись старуху, называли её чёрной колдуньей связанной с потусторонним миром. Это было задолго до рождения Воки и Мики, но деревенские страшилки до сих пор передаются из поколения в поколение. Старый кладбищенский дом давно зарос плющом и наполовину обвалился. Теперь там обитали вороны и изредка наведывались бездомные коты.
– Ну что, идём? – не то спросил, не то предложил Мика. Они стояли у рухнувшей ограды в начале старого кладбища. Вокруг царила необычно давящая тишина. Ни ветерка, ни стрёкота полевых насекомых. Тишина брала за сердце и медленно сжимала его, навлекая страх и панику.
– Если не зайдём прямо сейчас, я больше никогда не смогу, – напугано сказал Вока.
– Идём вместе, – предложил Мика, – держимся за руки.
– Нет, – напряжённо проговорил Вока, – Говорят на кладбище обязательно нужно заходить с открытыми руками.
– Нельзя так нельзя – ответил Мика и шагнул через упавший забор. Ничего страшного не произошло, только непонятно откуда-то налетевший ветерок сдул с провалившегося надгробья сухие листья, проявив старую надпись: Витомир сын Благослава страдник 7018 – Больше пятисот лет прошло. Вот это да. – Искренне поразился Мика.
Они осторожно начали двигаться вдоль старых могил, ища на них надписи. Постепенно они приближались к кладбищенскому дому.
– Сияна, дочь Истислава, супружница Милована снежень 7378 год. Совсем молодая, чуть больше 150 лет, – пытался шутить Мика.
До разрушенного дома оставалась всего одна могила, когда Вока прочёл на старой плите еле заметную надпись:
– Забава, дочь Карачуна, супружница Ратибора хмурень 6521 год.
– Обалдеть, – тихо присвистнув, искренне удивился Мика, – тысячу лет прошло.
Неожиданно