на настороженные взгляды Софи и Элизы. Сел и отхлебнул кофе. Первой не выдержала Элиза:
– Ну, не молчи, рассказывай!
Морис поднял на нее глаза:
– Что рассказывать?
Софи поджала свои чувственные губы:
– Да ты весь перевернутый какой-то. Скажи уже, что случилось.
Морис скривил рот:
– Да это еще вчера случилось, а может быть, и раньше. Да наплевать. Как говорил мой дед, прорвемся.
Элиза встревоженно нахмурила брови:
– Прорвемся? Это ты о чем?
Морис отхлебнул кофе и печально улыбнулся:
– А… не важно. Это метафора. Прорвемся – это значит не пропадем.
Тревога в глазах женщин не исчезала. Морис посмотрел на них и усмехнулся:
– Чего приуныли? Как говорил мой дед, гулять так гулять. Он у меня русский был. Песню одну очень любил.
Морис по-русски запел:
– Из-за острова на стрежень, на простор речной волны выплывают расписные Стеньки Разина челны. На передней Стенька Разин…
Он посмотрел на озадаченные лица женщин с полуоткрытыми ртами и широко улыбнулся:
– Топи в вине всемирную печаль. Ну что, продолжим вчерашнее веселье?
Женщины напряженно переглянулись. Софи поинтересовалась:
– В смысле, «продолжим»?
Морис безмятежно улыбнулся:
– Идем в ресторан.
Элиза продолжила жевать свой круассан и сдавленно произнесла:
– Рестораны еще закрыты. Утро.
Морис не сдавался:
– Ну, тогда сами пикник организуем.
Элиза с подозрением поинтересовалась:
– А куда тебя, собственно, несет? Тебе здесь что, плохо? Не нравится? Неуютно?
Морис виновато вздохнул, уставился в окно позади женщин и стал соскребать мысли со стенок извилин мозга в кучу. Мысли, как гусеницы, старались в панике расползтись в разные стороны: «Уютно, неуютно… А вот неуютно мне здесь. Не люблю себя дураком ощущать. А мне ничего другого и не остается, кроме как ощущать себя дураком. Не успел из одной беды выкарабкаться, как вляпался вообще неизвестно во что. Будь они неладны, эти биткоины. Хоть бы знать, что было этой ночью. Надо взять и спросить. Выдохнуть и спросить. И будь что будет. Будет хотя бы ясность».
Морис упер ладони в колени, резко выдохнул через рот и спросил:
– А что было этой ночью?
Глаза женщин потеплели, и они загадочно переглянулись. Софи игриво приподняла подбородок и медленно провела тыльной стороной ладони себя по щекам.
– А ты не помнишь?
От этого ее жеста у Мориса кошки заскребли на душе, он отрицательно помотал головой:
– Нет, не помню.
Элиза с мягкой улыбкой поинтересовалась:
– Ну и что ты конкретно хочешь знать?
– Для начала – как я здесь очутился.
Софи ответила:
– А ты никак не мог определиться, кого из нас ты собираешься завербовать в агенты.
Женщины зашлись смехом. Элиза продолжила сквозь смех:
– Поэтому мы поехали не к тебе, а к нам. Мы снимаем