так вот, – продолжил Владимиров, Мао довольно резко отозвался, чего раньше не делал, о Сталине и Димитрове, и в целом об Исполкоме Коминтерна. И предупредил меня, чтобы мы не вмешивались в их дела…
Орлов, до этого спокойно пивший чай, поставил чашку на стол и энергично потёр ладони.
– Значит лёд тронулся! – неожиданно воскликнул он.
– Какой ещё лёд? – переспросил Владимиров.
– Всё будет, как надо! – сказал Орлов. – Дайте только срок…
– Будет вам и белка, будет и свисток… – чуть насмешливо заметил и Южин.
– Нет, нет, мужики! – на лице Орлова появилось что-то вроде вдохновения. – Я вам серьёзно говорю!.. Никуда Мао не денется, если за дело взялась Цзян Цин…
– Ты думаешь? – усомнился Владимиров.
– Я уверен! – ответил Орлов.
– Ну, поживём, увидим…
Глава седьмая
1
Лань Пин появилась в доме тридцатого числа. Познакомилась со всеми и сказала:
– …Я буду стеснять вас только до обеда. В два часа дня у меня занятия в гимназии…
Держалась она просто, так, словно, со всеми уже была хорошо знакома.
– Простите, а сколько вам лет? – спросил Долматов. – Я полагал, в гимназии преподают более солидные по возрасту люди.
Лань Пин ничуть не смутил вопрос Долматова.
– Двадцать пять, – ответила она. – У нас все преподаватели молодые. Одному только директору товарищу Ван Мину тридцать восемь лет. – И продолжила: – Однажды Конфуций в беседе со своим любимым учеником Янь-Юанем сказал: «В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учёбе. В тридцать лет я обрёл самостоятельность. В сорок пять освободился от сомнений. В пятьдесят лет я познал волю неба. В шестьдесят лет научился отличать правду от неправды. В семьдесят пять стал следовать велению своего сердца». – И обернувшись к Владимирову вдруг спросила: – А вам сколько лет?
– Тридцать семь, – ответил тот и улыбнулся.
– А вы напрасно так улыбаетесь, – сказала Лань Пин. – У вас как раз те годы, когда Конфуций стал освобождаться от сомнений…
Лань Пин продолжала держаться настолько уверена, что ей впору было позавидовать даже, если она была не только учителем в гимназии, но и агентом Кан Шэна.
Лань Пин тем временем по-хозяйски осмотрела комнату. Её взгляд на какое-то время остановился на двери радиоузла.
Долматов это заметил и недовольно предупредил:
– Туда вход посторонним запрещён…
Лань Пин прошла к столу, села с краю, достала из своей сумки несколько книг и амбарную тетрадь в твёрдом переплёте и сказала:
– Я буду готовиться к занятиям, а вы не обращайте на меня внимания. Если вам надо будет что-нибудь сделать, я с удовольствием сделаю…
– Спасибо. Не надо, – ответил Владимиров. – Но так как товарищ Кан Шэн просил оказывать вам помощь в более глубоком освоении русского языка, вам со всеми вопросами можно будет обращаться… – Владимиров поочерёдно