акого-нибудь секретного и внезапного ингредиента. Ну, знаете, кайенский перец в кофе или шоколадный пудинг со свеклой.
Я выхожу из своего дома, плотно закрывая дверь – ни к чему мне незваные гости, я предпочитаю только званых. Прохожу знакомой дорогой и сворачиваю в темный переулок. Мало кто знает, но в непримечательной подворотне, где-то между лесной грядой и бескрайним космосом, уже много лет как раскинул свои палатки Черный рынок. В нем можно приобрести что угодно – от почтовых марок до духовного просветления, все зависит от количества монет в вашем кошельке и вашего же умения торговаться. Лично я на Черном рынке всегда нахожу все, что мне нужно, но часто возвращаюсь домой с тем, что не нужно.
В темном переулке тихо, тесно прижавшиеся друг к другу крыши скрывают этот проход даже от вездесущих богов. Я иду, а каучуковые каблуки глухо стучат по мощеному проулку. Запах сырости и спертости прочно заседает в носу, и уж точно он не покинет это место ближайшие пару дней. Несмотря на утренний час – золотой рассвет для любителей рынков – я никого не вижу, бреду в одиночестве, а в голове прокручиваю список покупок.
Сворачиваю в нужный поворот и вижу кузнечный шедевр всех эпох – вывеска «Черный рынок» на черном кованном полукружье поверх литой маркизы и гостеприимно распахнутые ворота в десяти сантиметрах над землей. Я переступаю ограждение и погружаюсь в песню низких цен и самых свежих овощей.
Первые лавки меня не интересуют, ведь там всегда ломят цену. Здороваюсь со завсегдатаями, соглашаюсь, что день сегодня хорош. Углубляюсь, глазея по сторонам. Торгаши и их товар глазеют на меня. Кое-кто смотрит на меня особо пристально, и я понимаю, что не могу сопротивляться этому гипнозу.
– Что за диковинная вещь? – спрашиваю торговку, бабушку лет ста восьмидесяти при хорошем освещении.
– Зеркало из драконьей чешуи, – улыбается бабуля, обмахивая зеленый перламутр чешуи.
– В каком же месте это зеркало? – наклоняюсь, но не заглядываю, надеюсь увидеть отражение окружающей местности в этом «зеркале».
– А ты загляни, – подначивает бабуля.
Перевожу на нее скептичный взгляд. За кого она меня принимает?
Сказание первое: «Не покушайся на то, что имеет свою жизнь»
Жила и, как водится, была принцесса. Дни свои она проводила согласно обывательскому представлению – среди роскоши в неизмеримом гедонизме. Однако, среди правдивых домыслов, существовала та действительность, что была недоступна понимаю обывателей и отличалась от представлений – в перерывах между довольствованием жизнью, принцесса то и дело ломала голову над тем, как всем царством лучше жить. Сама она обладала качествами, присущими девушке закаленного характера, но вот чего ей не хватало, так это упорства. В детстве венценосные родители часто обесценивали все ее труды, что привело к тому, что, став взрослой, стоило ей взяться за какое-либо дело, она почти сразу его бросала, если не удавалось достигнуть мгновенного результата. И тогда, с имеющейся у ней рациональностью и критичностью мышления, принцесса благоразумно рассудила, что ей требуется муж, способный целеустремленностью своей пересечь все миры от начала и до конца.
Объявила принцесса о желании своем разделить монаршие обязанности и взять в супруги того, кто сможет доказать свою полезность. Для того, чтобы отсеять исключительно красивых, исключительно хитрых, исключительно меркантильных и прочих исключительных, она призвала всех желающих пройти испытание.
– Кто жаждет моей руки, отправляйтесь в горы за западным ущельем, отыщите пещеру, в которой таится дракон. Одолев дракона, из его чешуи сделайте зеркало и принесите его мне, – сказала она с высоты своей башни.
Дракон, обитающий в указанной пещере, отличался мелкостью, и чешуя его была словно рыбья – мелкая и колючая, а на одно зеркало для принцессы как раз ушла бы вся драконья шкура от носа до хвоста. Дело весьма кропотливое и сложное, а если учесть драконий жизнелюбивый нрав и чудовищную скорость, которую он мог развивать на своих крохотных крыльях, то ситуация складывалась почти неразрешимая.
Среди отважных воздыхателей нашлись совсем юные и приближающиеся к благородным сединам. Были среди них рыболовы и плотники, скотоводы и писари, аристократы и незаконнорожденные пасынки. И каждый из них пребывал в уверенности, что сразить дракона, не превосходящего размерами облезлого кота, не составит никакого труда.
Шли женихи день и ночь, пока не достигли подножья гор. В пути они все передружились, сбились в компании, периодически задирая друг друга и нещадно принижая, возвышая при этом самих себя. В целом, атмосфера царила дружественная и беззаботная. Выделялись особенно несколько женихов: мясник на третьем десятке жизни по имени Конарь, солдат кавалерии с ни разу не бритой бородой Минчик, да бравый лесоруб по имени Прох. Сколько годов было Проху никто не мог дознаться, глянешь на него слева – совсем юн, глянешь справа – уже почтенен, снизу – в самом расцвете сил, а сверху не разглядишь – так высок, что никому не дотянуться.
Еще один день и одну ночь шли женихи по горной тропе, подбираясь к пещере. В пути уже назрел раскол между единомышленниками