в улыбке.
– Заставь его страдать, дочь. За отнятую у меня любовь, за оставленный груз на моих плечах, – мать сунула в руки книгу в берестяном переплете.
– Как мне попасть к монарху? – Асалуг убрала свою книгу.
– Как? – улыбка исчезла с лица. – Ты не научилась выкладывать тропы, ведущие туда, куда нужно тебе? Бесполезная дрянь!
Оплеуха обожгла щеку, бусы мотнулись вслед за головой, больно хлестанув по носу.
– Я умею! – воскликнула Асалуг в отчаянии. – Я все умею, матушка. И я все сделаю. Ради тебя и моего отца.
– Не говори мне о своем отце, – прошипела мать, чем повергла девушку в изумление. – Уходи, дочь. Я сделала все, что должна была.
Асалуг не умела подчинять тропы. Даже если бы умела, она не знала, в каком направлении ей двигаться. Ушла в лес, дабы не мелькать перед взором расстроенной матушки, и опустилась на пенек, обхватив полыхающее лицо руками.
– Что тебя расстроило? – под ногой юркнуло что-то мягкое и пушистое.
– Куница, – улыбнулась Асалуг. – Мне нужно к монарху, но я не знаю, как мне его найти.
– Попроси землю, она приведет тебя.
– Ох, не сладила я с ней. Мать-земля не любит, когда ее тревожат.
– А ты обратись не прямо к ней, а к ее пасынку. Инкубу-домовому, – куница крутилась на месте, заворачиваясь в игривые петли.
– Инкуб-домовой, – повторила Асалуг одними губами. – Инкуб-домовой, дорогу открой мне к монарху!
Земля заворочалась, затряслась и пролегла извилистой тропой сквозь лес за холм и прочь за обозримый горизонт.
– Так мне вовек не дойти, – пробормотала Асалуг. – Быть может, все же попытать удачу и пройти сквозь время и пространство?
– Разве такое возможно? – удивилась куница. – Никогда не слышала, чтобы кто-то такое делал. Хотя и не слышала, чтобы кто-то с куницами разговаривал.
Асалуг побрела по развернувшейся тропе, углубившись в свою книгу. Она много писала в ней, царапая вороньим пером и своей кровью на ее страницах. За многие годы она оставила на листах множество заметок, которые теперь, как она надеялась, помогут ей найти решение.
Наконец, Асалуг остановилась, когда лес оказался за ее спиной, а тропа уводила за холмы через реку и еще два других холма, упираясь в мрачную кедровую рощу. Девушка вытащила перо, проткнула им ладонь, где образовалось уже с десяток круглых шрамов, и принялась быстро писать.
– Чрез земли покровы, огня переливы, толщи воды и ветра порывы, перенеси меня воля сквозь временные просторы! – пропела она, открываясь незримому и отдавая во всю власть его собственные тело и разум.
Прохлада леса сменилась удушливостью нагретых каменных строений, день сменился ночью, а одиночество компанией. Стоило Асалуг открыть глаза, как она увидела перед собой застывшего в изумлении мужчину с седой бородой.
– Как ты здесь оказалась? Клянусь, ты появилась из ниоткуда! – выдохнул он, глядя по сторонам.
Асалуг тоже огляделась и увидела роскошный сад.
– Ты монарх? – спросила она.
– Монарх, –