Он не понимал принципа его устройства, пыхтел и раздражался, так что Нэя, боясь, что он сломает хрупкую драгоценность, сама легко застегнула его на своём запястье. Она упивалась игрой камней на свету, забыв на долгие мгновенья о Чапосе. Она вдруг ощутила себя прежней девочкой, которой «акробат» протягивал похожий браслет… Уж теперь-то она его не потеряет!
– Угодил? – Чапос прикоснулся губами к её ушку, скользнул по шее и присосался к ней. Только страх, что он отнимет то, что отдал, заставил её покориться его ласке. Войдя в заметное возбуждение, он стал прижимать её к себе, – Знал, что тебя встречу, потому и пришёл сюда, подчиняясь наитию. А так-то сроду я тут не гулял. Чего мне тут в простонародном Саду Свиданий делать! Я свою юность в других местах отгулял. В шахтах я горбился всю свою юность, деньги зарабатывал своим сёстрам на их короба невест, а сам в отрепьях ходил, вроде этого, – Чапос оттянул рукав своей кофты, указывая на тот образчик, что и был на нём. Тут же он пояснил, – У работяги одолжил, как сюда шёл. Внезапно похолодало, как ты и говоришь. Вышел из одного весёлого заведения, что такое? Лютый холод, а мне недосуг застудиться. Смотрю, стоит какой-то громила вроде меня по комплекции. Дай, говорю, согреться требуется. Он и дал. Понял, что дёшево ещё отделался. А я и натянул его дрянную вещь на себя. Тепло и ладно. Как и тебе дали такую же дранину, чтобы ты не застудилась. И на том спасибо. Щедрость качество богов, оно людишкам не свойственно, если не брать в расчёт такое исключение как ты, да я, да ещё, может, пара штук на всю Паралею. Сама о том знаешь. Зато как мы с тобой тут смотримся! Как две редкие птицы, укрывшиеся от холода в грязном ворохе палой листвы! – и он засмеялся с натугой. Даже посинел лицом. После чего нагнулся и, собрав руками охапку, сброшенных деревьями листьев и мусора, швырнул их в сторону гуляющей парочки, как раз и проходившей мимо. Те испуганно шарахнулись от странной весьма пары, может, и подвыпившей, кем они сочли Нэю с Чапосом.
– Я не грязная! – с вернувшимся отвращением к Чапосу процедила Нэя, отстраняясь от него как можно дальше.
– Насчёт себя такого не скажу с определённостью, – ответил он, – поскольку не знаю, как давно та рабочая скотина, что и одолжил мне свою кофту, её стирал. Или не стирал никогда, и в ней вполне могут обитать какие-нибудь блохи. – Тут он почесал у себя за шиворотом, – Я ж говорю, скотина она такая. Хорошая, душевная, да грязная порой бывает. Ну, от укуса одной-другой блохи не умрёшь, а от простуды вполне возможно.
– Зачем ты говоришь мне гадости! Зачем ты ко мне пристаёшь! – закричала она, сидя как приклеенная рядом с ним. Вставать не хотелось. Она опять натянула пелерину на свои плечи. Скамья казалась настолько отрадно тёплой, будто её прогрели горючими брикетами. Слегка туманящая голову, приятно расслабляющая рефлекторная мышечная релаксация погружала Нэю в полусон. Видимо, подействовало не только коварное зелье Чапоса, но напомнила о себе и затяжная вечеринка в Творческом Центре, что было ей непривычно. Вчера неестественно весело, сегодня закономерно