к двери.
– Ой. Да. Я просто… – начал он, оглядываясь на остальных.
– Я тебе не мамочка, – перебила я намеренно грубо: тот, кто внушает новичкам, что здесь есть герои (оставим пока Ориона Лейка), оказывает им плохую услугу. Я не могла вечно спасать Чжэня, мне нужно было думать о себе. – Не надо объяснений. Я тебя предупредила. Хочешь – слушай, хочешь – нет.
Он смущенно замолчал.
Конечно, Чжэнь правильно делал, держась ближе к остальным – зебры не без причины пасутся стадами. Но не стоит позволять другим зебрам выталкивать тебя на опасное место. Неудачники усваивают этот урок, когда лев сжирает их. Лично мне хватило, когда я увидела, как лев жрет другого, одного из школьных изгоев, который все же был рангом повыше меня, и поэтому ему позволили сесть с краю, между дверью и крутыми ребятами.
И Чжэнь напрасно позволил спихнуть себя на край, потому что он-то был из тех, кто покруче, ну или близко к тому, если не считать девчонку из тайского анклава. Все знали, что семья Лю вот-вот создаст собственный анклав. У них такой большой клан, что Лю досталась целая коробка ношеной одежды, когда она пришла в школу, и сама она дала Чжэню и его брату-близнецу Миню по пакету вещей, а остальное обещала в конце года. В анклав они не входили, однако не были и неудачниками. Но сейчас Чжэнь вел себя не как ученик Шоломанчи, а как самый обыкновенный человек.
Остальные меж тем загудели. Пока мы с Чжэнем разговаривали, на наших партах сами собой появились расписания. Все как обычно: ты на секунду отводишь взгляд, а когда смотришь на парту, на ней уже лежит листок. Если попытаешься схитрить и будешь смотреть на парту не моргая, чтобы заметить момент появления листка, школа подстроит какую-нибудь неприятность, чтобы тебя отвлечь – например, выключится свет, или сосед толкнет твой стул, или в шутку закроет тебе глаза ладонью. Нужно очень много маны, чтобы показать человеку тот тип волшебства, в который он инстинктивно не верит; прогибать приходится не только окружающий мир, но и чужую психику. В том числе по этой причине волшебники, как правило, не творят настоящую магию в присутствии заурядов. Это адски трудно. Разве что ты замаскируешь ее под фокусы или будешь колдовать в присутствии людей, которые изо всех сил стараются тебе поверить. Примерно так действуют мамины натуральные лечебные средства на обитателей коммуны.
Опять-таки, хоть мы и волшебники, мы все-таки не ожидаем, что предмет возьмет и появится из ниоткуда. Мы знаем, что этого можно добиться, поэтому нас не так сложно убедить, но, с другой стороны, нам хватает маны, чтобы бороться с убеждением. А потому школе гораздо дешевле обходится подсунуть листок на парту, пока ты смотришь в сторону – как будто его кто-то просто положил – чем показывать тебе, как расписание возникает из ничего.
Чжэнь уже вытягивал шею и пытался заглянуть в листок девочки из анклава. Я вздохнула и ворчливо сказала ему:
– Иди сядь рядом с ней.
Мне это не нравилось, но мое мнение не играло никакой роли. Подольститься к человеку из анклава –