пункты. Позволяется менять до трех предметов; если ты выполняешь все требования, школе приходится подгонять к ним остальное расписание, но если ты не знаешь, какие предметы вообще есть, остается играть вслепую – и ты с гарантией проиграешь.
Продвинутого санскрита хватило бы, чтобы испоганить все расписание, но, кроме того, я получила два убийственных семинара – алгебру и приложения к заклинаниям, которые должны были считаться за иностранный язык (без уточнений). Наверняка это значило, что я буду получать уйму первоисточников на разных языках без перевода. Еще мне достался расширенный курс по истории и математике. Других курсов по математике у меня не было, так что вряд ли удалось бы его спихнуть. И еще этот паршивый семинар, который я, честно говоря, ожидала – «Общие протоиндоевропейские корни в современных чарах», который считался одновременно за литературу, латынь, современный французский, современный валлийский, древне- и среднеанглийский. И я сразу же поняла, что уже через пару недель на меня градом посыплются старофранцузские и древневаллийские заклинания.
Все свободное место отводилось под практические занятия в мастерской, и я могла бы потребовать полного освобождения, поскольку в прошлом семестре сделала волшебное зеркало, которое по-прежнему изрекало в мой адрес мрачные пророчества (мне пришлось повернуть его лицом к стене). А еще меня записали на продвинутую алхимию, и график был совершенно безумный – на одной неделе занятия по понедельникам и четвергам, на другой по вторникам и пятницам. Каждый раз я буду оказываться в аудитории с разными людьми. Очень сложно в таких условиях найти тех, кто готов помочь – что-нибудь подержать или покараулить вещи, пока я схожу за инструментами.
Честно говоря, такого скверного расписания для ученика выпускного класса я до сих пор не видела. Даже ребята, которые рассчитывали на выпуск с отличием, не получали целых четыре семинара. Зато, как будто школа решила подсластить пилюлю, вечер в среду был у меня практически свободен. Расписание гласило «индивидуальные занятия» – обычное время на самоподготовку, которое нам всем дается после обеда, с той разницей, что заниматься мне полагалось в определенной аудитории.
Здесь.
Я уставилась на листок с глубочайшим и нестихающим подозрением, пытаясь как-то осмыслить происходящее. Целый свободный вечер в библиотеке и официально зарезервированное место, за которое не придется бороться. Ни материалов, ни контрольных, ни заданий. Этого пункта хватило бы, чтобы превратить мое расписание в лучшее на свете. За него стоило поторговаться. Я боялась, что не успею восстановить ману, потраченную в прошлом семестре; но если раз в неделю у меня будет утроенное количество свободного времени, до выпуска я вернусь в форму.
Где-то наверняка таилась чудовищная ловушка, но я пока понятия не имела где.
Я встала, ткнула Чжэня в плечо и велела:
– Пригляди за моими вещами. Я осмотрю класс. А если вы хотите знать, как