чемодан. Я с ума сойду, пока доковыляю до станции». «Невысокая плата за имя» – проговорил он, разминая мышцы, и вместе они отправились к железной дороге. Грунтовая тропа, ведущая к посадочным платформам, была усеяна выбоинами, точно по ней прошлась ковровая бомбардировка. Слева – невысокие травянистые кустарники, справа – потрескавшаяся от зноя, голая земля. Над небольшим леском сформировалась белая пелена – то цвел Сухостой. Пыльца разносилась от котлована, выглядывающего из-за растительности, вплоть до перевала, куда уносился поезд, скрываемый горными массивами. Они шли совсем одни, лишь пылевые вихри нарушали грозное спокойствие лесостепи. В отдалении, где небо смыкалось с горами, хлестали алые молнии. Изредка доносились резкие хлопки. Девушка испуганно пыталась ухватить сжавшимся кулачком воздух, но, секунду спустя возвращала самообладание. «Странно видеть, как медсестра, повидавшая немело болезней и смерти, боится грома». «Неожиданность. Только и всего». Дион улыбнулся, заранее подводя правую руку, и, в следующий раз, когда девушка вздрогнула, ее рука обхватила именно его ладонь. Он как бы случайно сжал кисть чуть ниже запястья. «Я не против», но девушка отвела руку, слегка разрывая дистанцию.
Мимо, тяжелой походкой пересекал местность старик. Заметив путников, он приосанился и хмуро заворчал, перекидывая на плечо мешок с хворостом. Он вынырнул из-под кустарников и, так же внезапно скрылся в пшеничной россыпи.
На станции было пусто. Дион сложил мешок на каменную плитку. Осмотрелся: ни скамеек, ни козырьков. Чистая платформа, освещаемая двумя газовыми фонарями. Девушка достала из передника маленькое зеркальце и встряхнула волосами. «Не скучаешь по дому?». «Как-то не задумывался „где он?“». «Ты – не частый гость в нашем поселении». «Здесь жил мой дед, я возвращаюсь к нему, ухаживать за садом. Все растения, цветы устойчивые к жаре. Древесный листовик, Огнежар, Кремнецвет, остальным – нужен умеренный уход. Вот, возвращаюсь, приплачиваю соседке. Дом перешел по наследству. Остаться бы навсегда, комнат много, просторный, да служба. Долг зовет. И, честно признаться, отвык я от постоянных пристанищ. Это так – далекая мечта, спасательный круг, последний оборот винта перед причалом». «Ты довольно пессимистичен». «Почему же? Жизнь зовет! Задержишься тут – опоздаешь там. В художественной школе такой взгляд называли перспективой». «Ты окончил школу искусств?». «Нет, вылетел за прогулы и нарушение базовых правил рисунка. Зато мой талант проявился в ином ремесле», – он с удовольствием погладил пустую кобуру от револьвера. Нещадно палило солнце, призывающее все живое обратиться навстречу свету или броситься во мрак, прочь от проникающего воздействия, невидимого присутствия вечно отыгрывающейся природы. «Куда податься?» – и, автоматически пришел ответ – в строительную бригаду. В голове всплыла масса ассоциаций. Вначале объявились негативные образы, в частности одного неприятного типа, но он сразу