нищету их семьи, Джо было непонятно, почему старшая сестра вообще придает значение женственности. Сама она, естественно, была к этому равнодушна. Но Мег всегда переживала, что о ней подумают люди. И сейчас Джо не могла оставаться безучастной к тому, что ее маленькая книжонка стала причиной некоторой неловкости между ними. Которая возникла ввиду того, что Джо сочинила, будто ничем не примечательный воспитатель их соседа Лори, Джон Брук, сделал Мег предложение, и та согласилась, в то время как в реальности они и двумя словами не обмолвились.
– Как какого короля? За которого я выйду замуж в следующей книге Джо! Короля Черешен! – объявила Эми, сжимая апельсин в руке.
– Эми! Эти апельсины были последними из тех, что прислало издательство. Я берегла их для варенья! – отчитала ее Ханна. – Теперь нам нечего будет посылать на воскресный пикник. – Ханна со вздохом приобняла Эми. – В следующий раз ешь изюм, дорогуша.
– Дождись моей свадьбы. Все варенье в королевстве станет твоим, Ханна. И тебе не придется закатывать ни одной банки, – озорно подмигнула Эми.
– Замечательно, милая. Значит, мы приглашены на свадебную церемонию? – спросила миссис Марч, вешая шаль на маленький крюк в стене. – Только я не уверена, что у меня есть подходящий для королевской свадьбы наряд.
– Тебе нужно платье из парижского шелка, – постановила Эми. – С тончайшим китовым усом, вшитым прямо в шов, словно корсет. Это au currant[1], – добавила та.
«Как изюм», – улыбнулась Джо. Она перестала исправлять ошибки сестры. Особенные, характерные для нее выражения совсем скоро исчезнут из речи Эми, как только она повзрослеет. Джо скучала по ним уже сейчас. К тому же, они послужили отличным материалом для «Маленьких Женщин» – первого тома, как стал называть первую книгу мистер Найлс, надеясь уговорить ее написать продолжение.
Джо вздохнула.
– Au courant, – сказала Мег. Будучи учительницей французского и гувернанткой, она всегда поправляла сестру.
А Эми, в свою очередь будучи неуправляемой ученицей, проигнорировала ее.
– Подъюбники, рукава фонариком… оперные перчатки… атласные туфельки… и ленты! Много-много лент.
– Не волнуйся, – улыбнулась матери Мег. – Джо в своей книге приоденет тебя во что-нибудь распрекрасное… а потом обязательно растрезвонит всем, что платье взято напрокат. – Она свирепо зыркнула на Джо. – Я рассказала тебе, что Белль одолжила мне платье, по секрету!
– Лучше напрокат, чем с подпалинами! – состроила гримасу Эми.
Как Эми не избежала позора с маринованными лаймами, так и Мег оказалась запятнана в сцене с позаимствованным платьем, когда сожгла утюгом свое собственное, – и это несмотря на то, что по сюжету книги Джо переняла этот срам на себя и написала, будто бы все произошло на приеме у миссис Гардинер. Однако все, кто тогда присутствовал на балу у Моффатов, знали, какая именно из сестер подпалила себе платье.
«Вот потому-то я и не могу сочинить продолжение. Кто знает, через что им еще придется