потихоньку устраивали свою жизнь, получали образование, работали без сна и отдыха, добивались успеха, заводили собственные семьи и – понятное дело – им было не до старой подруги, с которой они вместе провели все школьные и студенческие годы. Я никогда их не винила, – очень сложно общаться с человеком, который сам от себя не зависит, – но, конечно, было безумно обидно, просто до ужаса. С каждым днём моё одиночество всё росло, а тревога за будущее превращалась в тягостную безнадёжность, затмевающую собой все планы, амбиции, давние мечты.
Кажется, я начинала понимать свою тягу лезть в чужую жизнь. Так я переставала зацикливаться на своей.
Сложив руки на пыльном подоконнике, я уткнулась в них лицом. Кому я сумею помочь, если даже себе помочь не в состоянии? Холодный ветер ласково трепал мои волосы, будто убаюкивал, погружал в сон – тревожный и бессмысленный.
– А с тобой что приключилось?
Я вздрогнула, услышав неожиданно прозвучавший басовитый голос. Ну надо же, кое-кто соизволил обратить на меня внимание!
– Какая-то нечестная игра получается, – обиженно буркнула я, не поднимая головы.
Мужчина усмехнулся. Эта его усмешка действовала мне на нервы. Он будто бы злорадствовал, насмехался над моим бессилием, словно я была для него каким-то идиотским развлечением. Как будто бы все мои слова, вся моя поддержка и попытки помочь – лишь жалкое зрелище.
– Представь себе особняк на окраине города, уютный деревянный дом в подлеске. – Вдруг произнёс он, задумчиво вглядываясь вдаль. – Вид из окна – просто сказочный. Кругом деревья, клумбы со всевозможными цветами, выложенные дорогой плиткой тропинки, пара небольших декоративных озёр с золотыми рыбками – словно в парке.
Я представила себе эту картину. Мне вполне даже понравилось то, что я увидела в своей голове.
– Представь, что ты просыпаешься утром в мягкой бархатной постели, а с кухни доносится аромат горячих бутербродов с ветчиной. Представь, как, с наслаждением потягиваясь, ты проходишь на кухню, и крошечная девчонка, шлёпая босыми ножками по паркету, бежит к тебе в объятия. Представь, ты крепко обнимаешь её, а затем идёшь целовать любимую женщину, подарившую тебе это счастье. И вы все вместе садитесь за стол, и завтракаете, такой простой едой, в таком роскошном месте, и думаете, что впереди у вас ещё целая вечность этого неземного, нечеловеческого счастья.
Я подняла голову и взглянула на говорившего, жадно слушая его речь. Мужчина затянулся, а затем прерывисто выдохнул в утреннюю прохладу. Густой дым несколько секунд клубился в воздухе, прежде чем раствориться и исчезнуть из виду. Запах сигарет пропитал каждую молекулу этого места, но я не ощущала его – все чувства разом отключились, обратившись в слух.
– Представь, ты едешь на любимую работу, чтобы, возвратившись домой после трудного дня, снова обнять жену и дочь и поговорить с ними за ужином по душам обо всём на свете, и вот так, день за днём, думать о том, какое же это