верблюдов, путешественники поставили шатры и стали устраиваться. Алжирца положили в небольшой палатке около каменной стены. Несчастный еще не очнулся, однако дышал размеренно.
– Завтра наверняка встанет на ноги, – предположил маркиз.
Рокко с Эль-Хагаром принялись готовить ужин, бедуины принесли несколько охапок веток, ободрав кусты, росшие между камнями. Маркиз, Эстер и Бен поднялись на вершину утеса. Сахара лежала перед ними как на ладони. В эту ясную лунную ночь ни человек, ни зверь не смог бы подобраться к лагерю незамеченным.
– Отсюда мы никого не упустим, – заключил Бен, первым взобравшийся на вершину. – Я вижу лишь барханы и стервятников, летящих к месту побоища.
– Как полагаете, далеко отсюда адуар туарегов? – спросил маркиз.
– Могу только повторить слова старого Гасана: расстояние ничего не значит для туарегов. С них станется проехать и пять, и шесть тысяч миль.
– Но куда они подевались? На восток, на запад, на юг? Не хотелось бы повстречать их на пути.
– Упаси нас бог от подобной встречи. Эти разбойники не пощадят никого, особенно вас с Рокко, ведь вы для них – неверные.
Убедившись, что никакая опасность им пока не грозит, они спустились в лагерь, где уже ждал ужин. Через полчаса все спали под охраной Эль-Хагара, которому выпало первое дежурство.
Глава XVIII
Эль-Мелах
Выйдя утром из палатки, маркиз обнаружил, что человек, чудом избежавший смерти, сидит на верблюжьем седле и не сводит глаз со стервятников, слетающихся к полю боя полакомиться гнилым мясом.
– Как самочувствие, счастливчик? – спросил де Сартен, хлопнув его по плечу. – Что ни говори, здоровье у тебя крепкое.
Мужчина встал и пристально, даже с подозрением, осмотрел маркиза.
– Это тебе я обязан жизнью? – поинтересовался он через какое-то время.
– Пожалуй. Я сам выкопал тебя из песка.
– Спасибо, господин, – поблагодарил спасенный и вновь с тревогой уставился на де Сартена. – Но ты не араб.
– Что навело тебя на эту мысль?
– Твой французский акцент.
– Хочешь сказать, что знаешь мой родной язык? – изумился де Сартен.
– Я много лет провел в Алжире, – помедлив, произнес незнакомец.
– То есть ты алжирец?
– Нет, я уроженец Туата, – торопливо ответил мужчина.
– На ваш караван напали туареги?
– Да, господин. Вечером, едва мы разбили лагерь. Нападение было внезапным, мы не успели даже схватиться за оружие. Три или четыре сотни, все с копьями и мушкетами. Нас просто покромсали на кусочки. Я не забуду пережитого ужаса до конца своих дней, даже если проживу тысячу лет.
– Почему они тебя пощадили?
– Не знаю, господин, – смущенно ответил туатец. – Меня закопали живьем вместо того, чтобы убить. Так захотелось их главарю. Однако уверяю, подобные мучения много хуже быстрой смерти, постигшей моих спутников. Кто знает, сколько бы продлилась моя агония, не приди ты ко мне на помощь!
– Откуда шел караван?
– Из