Нервы сдали, что ли? До этого я недели две безвылазно просидел над тетрадями профессора Гаросса. Даже телефон отключил, чтобы никто не мешал. Может, от этого у меня крыша поехала? Ерунда! Я и раньше работал сутками напролёт без еды и сна, и после этого, наоборот, всегда спал как убитый. Так в чём же дело тогда? Не знаю почему, но почему-то инстинктивно чувствую, что сейчас что-то должно произойти. Что-то очень неприятное. И от этого мне становится не по себе.
Отчаянно напрягаю слух. Есть! Со стороны прихожей раздаётся слабый непонятный звук, и затем опять наступает тишина. Уж не показалось ли? Нет. Звук повторяется, причём более отчётливо. Кто-то пытается открыть дверной замок. Проклятые воры! Бесшумно соскальзываю с кровати, надеваю штаны и на цыпочках выхожу из комнаты. По пути прихватываю со стола самую большую и толстую книгу – энциклопедический словарь. Сейчас я вас порадую, любители чужого добра!
Подкрадываюсь к входной двери и прислушиваюсь. По ту сторону тихо, и я замираю в ожидании. Проходит сотня лет, прежде чем опять услышал, как кто-то суёт ключ в замочную скважину. Щёлк! Замок открылся, и дверь начинает тихо и плавно раскрываться. Весь напрягаюсь и сосредотачиваюсь на словаре. В дверном проёме бесшумно появляется массивная фигура в чёрном одеянии.
— Получай, скотина! – кричу я и изо всех сил бью словарём по голове взломщика.
Заполучив убийственную порцию знаний, тот пулей вылетает из квартиры.
– Тебе добавить, урод? – рычу я, выскакивая за ним следом, и тут натыкаюсь на кучу таких же здоровяков в чёрных одеждах.
– О! – непроизвольно вырывается у меня. – Вы тоже ко мне, парни?
Ну что поделаешь, люблю я юмор, особенно, чёрный. Но уже через мгновение до меня доходит, что сейчас не до шуток и надо как можно быстрее сматываться. Грабители, видно, не ожидавшие встретить здесь идиота, на время теряются. Чем я и не преминул воспользоваться: заскакиваю назад в квартиру и захлопываю дверь.
– Очень сожалею, ребята, – кричу им через дверь, щёлкая замком, – но сегодня у меня не приёмный день.
Через пару секунд от пулевых отверстий дверь превращается в сито для просеивания фасоли. Самих выстрелов не слышно, только тихие хлопки и стоны израненной двери. Вот гады! Убегаю в комнату, закрываю дверь на ключ и начинаю строить баррикаду. Придвигаю к двери шкаф, затем массивный письменный стол, потом кровать и, наконец, закидываю всё это стульями и всевозможным хламом. За стеной раздаётся жалобный треск – входная дверь прекратила своё существование, – и тут же пули стали со свистом носиться по моей комнате, разбивая и сметая всё на своём пути.
Пока в комнате хозяйничают пули, отсиживаюсь в углу и лихорадочно соображаю. То, что это не грабители, я уже понял. Те не стали бы так шуметь. Но тогда кто они? Встреча с ними была такой скоротечной, что я не успел что-либо разглядеть, кроме здоровенных фигур.
– Что вам от меня надо? – спрашиваю их, как только прекращаются выстрелы.
– Тебя, засранец! –