меня Голд, когда зашёл ко мне в кабинет. Сам он был в новом костюме, как всегда намазан, надушен и ухожен. На аккуратно уложенных волосах блестел лак. Сегодня он казался ещё моложе. Я внимательно пригляделся к нему. Действительно, если накрасить полные чувственные губы, наложить тени на глаза да надеть парик, то он и в самом деле будет похож на… Впрочем, так можно любого мужчину загримировать. Но вот его походка, этот взмах руки больше напоминает женщину. Неужели он и в самом деле гомик? От этой мысли мне стало неприятно его присутствие. Но я постарался не выдать себя. Вместо этого я приветливо улыбнулся и предложил ему сесть.
– Позвольте заметить вам, сэр, – начал он после того, как комфортно разместился в кресле и аккуратно положил на колени чёрную папку, – при вчерашней нашей встрече вы выглядели гораздо лучше. Видно, отдых, проведённый в «Белой Розе», не пошёл вам на пользу.
Настроение у меня было дрянь, самочувствие такое же, и, возможно, поэтому я никак не среагировал на его колкость и не сказал в ответ какую-нибудь гадость, например, на счёт педиков, а только съехидничал:
– Вы специально пришли сюда в такую рань, чтобы сообщить мне об этом, не так ли, господин Голд?
Тот опешил.
– Нет, – растерянно пробормотал он, – я только…
– Не трудитесь зря, – оборвал я его, – на этот раз вам не удастся удивить меня своей осведомлённостью. Я видел ваших парней, следивших за мной. Они разъезжали на красном «Алекса-спорт». Сказать номер?
Номер, разумеется, я не знал, да и не был уверен, что в машине находились люди «Спейсера». Я сказал это наобум, рассчитывая, что это не понадобится, и не ошибся.
– Не надо… – Голд недовольно поморщился и вдруг не сдержался. – Чёрт, эти бездельники совсем разучились работать.
– Извините нас, господин Гаросс, – спохватившись, продолжил он, – но вчера я сообщил вам нечто такое, что пока никто не должен знать. И хотя нам достаточно было вашего обещания, что вы будете молчать по этому поводу, мы были просто обязаны проследить затем, чтобы всё именно так и было. Надеюсь, не это так вас расстроило?
Ни о Хаддаре, ни о том, что я ему всё рассказал, он даже не заикнулся. Может, не знает? Вряд ли. Теперь я почему-то был твёрдо уверен, что тот незнакомец, вмешавшийся в наш разговор, работает на Голда. Так или иначе, но я должен был сказать ему о его гибели.
– Сегодня ночью в автокатастрофе погиб мой друг, – сообщил я.
– Хаддар Стрейз. Мне докладывали, – Голд скорчил скорбную мину. – Кажется, ещё какой-то черномазый убил вашего телохранителя? Мне очень жаль. Примите мои соболезнования, сэр.
Пришёл Москли с сомей на подносе. Я схватился за чашку как за спасительную соломинку, и сразу же сделал большой глоток. Судя по тому, как обожгло внутренности, сомей в чашке было только для запаха. Я кивком поблагодарил телохранителя за такой напиток. Тот понимающе улыбнулся и вышел.
Чолдрен Голд достал сигару. Но когда я бывал с похмелья, мой организм категорически не воспринимал