его от смерти, но не от ранения. Нож задел рёбра, грудь и правое предплечье.
Монгол радостно взвизгнул и бросился к своей сабле, которая выпала у раненого тумата из рук. Когда он выпрямился, чтобы добить упавшего противника, перед ним неожиданно выросла фигура другого охотника. В руках у того была самая обыкновенная палка. Тычок в грудь оказался такой силы, что не будь у Байрака металлических накладок на нагруднике, она пробила бы его, как самое настоящее копьё. Отлетев на два шага, монгол не растерялся и сразу вскочил.
Однако храбрый охотник тоже не собирался сдаваться. Он приближался, что-то рыча на своём диком языке. Лезвие клинка должно было остановить его, как и всех остальных противников до этого. Однако, как и с вождём, кисть снова наткнулась на подставленную руку врага, а дальше последовал такой сильный удар в нос, что Байрак сразу потерял сознание и упал спиной на труп уйгура.
Нурэй увидел, что Баргуджин сидит на земле и держится за бок. А к нему уже спешит очередной монгол в железном шлеме с длинной саблей. Крепкая, надёжная палка развернулась в другую сторону, и две широких, сильных ладони сжали её, останавливая врага. Удар достиг цели. Нога у монгола подкосилась, он выронил саблю и заорал нечеловеческим голосом, сложившись пополам.
Его соплеменник рванулся на помощь и вытянул свой клинок вперёд, собираясь проткнуть Нурэя в выпаде. Однако палка снова оказалась быстрее, и сабля, как лист на ветру, отлетела в сторону от сильного удара по лезвию, а потом и сам монгол упал лицом вниз, получив страшный тычок в глаз.
Бой продолжался. Нурэй подхватил вождя под левую руку и оттащил назад. Туматы не сдавались, но им было тяжело. Они разбились на кучки и сопротивлялись в одиночку, кто как мог. И тут наконец, подоспела помощь! Огай привёл ситучей. Те еле держались на ногах от долгого бега вокруг скалы, но сразу натянули луки и стали расстреливать монголов и уйгуров в упор. Это внесло в ряды нападавших панику.
Однако монголы с другой стороны ямы, несмотря на то, что их было не более десяти человек, выстроились в линию и стали обстреливать лучников ситучей своими длинными стрелами. Те не могли ответить им тем же, потому что их луки были слабее, а стрелы – короче и без железных наконечников. Потеряв почти половину ранеными, ситучи отступили.
Богдан добежал до входа в ущелье и увидел страшную картину: десять туматов лежали со стрелами в спинах. С другой стороны ямы стояли два всадника. Это были монголы. Сердце ёкнуло – значит, что-то пошло не так. Ущелье не было усеяно трупами лошадей и людей. Они были, но не больше десятка.
– Тускул, добей их! Не дай уйти! – крикнул Богдан и поспешил с остальными молодыми охотниками к дальнему концу ущелья. Он не видел, как четверо туматов обогнули провал в земле и набросились на двух монголов, которые поначалу даже не сомневались, что разрубят дерзких юношей несколькими ударами сабель. Однако сабли так и не достигли цели,