она целует его мягкими губами, раскрываясь, как цветок, это правильно. Когда она отрывается от него, у нее на ресницах дрожат слезы, и от этого глаза у нее еще голубее. Она смаргивает и улыбается.
Он опускает глаза и видит в руке Экскалибур. Он знает, что пойдет сражаться и победит.
«Я буду гордиться вами, Ланс. Если вы позволите», – говорит королева.
Вспыхивает белое солнце – и все меркнет.
Ланс вздрогнул и очнулся. Он опять стоял в Башне, на мраморном полу. Черный дану со своего трона разглядывал их со скучающим видом. Дану, стоящий у окна поодаль, выглядел бесстрастно. Белая дану рассматривала королеву, склонив голову к плечу.
А королева смотрела на нее, не опуская взгляда, и по лицу ее текли слезы.
– Мое истинное желание не может быть выполнено, – прошептала она.
Белая дану покачала головой:
– Третий и последний раз я спрашиваю тебя, – ее тихий голос наполнил зал, – дочь Евы, чего ты хочешь?
Королева сглотнула, шмыгнула носом и сжала руки за спиной:
– Я хочу, чтобы Артур вернулся. Чтобы мы жили с ним долго и счастливо, чтобы у нас были дети, чтобы… чтобы Камелот не стоял между ним и мной. Чтобы он любил меня больше, чем Камелот! Но это невозможно, – она провела ладонью по щеке, стирая слезы. – Я знаю, что это невозможно.
Белая дану улыбнулась:
– По правилам – да. Но мы уже выяснили, что казино жульничает – и всегда выигрывает, – она повернулась к Лансу. – А чего хочешь ты, мальчик?
Ланс посмотрел на нее и понял, что она знает. Он перевел взгляд на дану в сером у окна.
– Не думаю, что моя ставка что-то значит, – сказал Ланс.
Эльфин поднял бровь. Эйрмид засмеялась.
– Я понимаю, почему ты не хочешь говорить. Но, так уж и быть, я засвидетельствую твое желание, – она кинула шкодливый взгляд на Эльфина, – по старой памяти. Никто не лишал меня права говорить за мертвых.
Эльфин поморщился:
– И чего ты добиваешься?
– Мне интересно! – Эйрмид широко улыбнулась. – И теперь я, Эйрмид, добавлю к игре свою ставку. Если святой отец согласится оказать мне небольшую услугу.
– Какую? – подбираясь, спросил Блейз.
Дан прижмурилась:
– Ничего такого, что противоречит вашим обетам.
Блейз кивнул:
– Хорошо.
Дану улыбнулась:
– Отлично. Тогда вот мое желание… – она сделала драматическую паузу, – да будет воля Единого!
– Что? – возмутился Гатта. – Поверить не могу! Зачем это тебе?
Эйрмид прижмурилась:
– Мы, смертные, Авалон, Камелот, Аннуин… Столько взаимоисключающих желаний! Я просто хочу посмотреть, как Единый выкрутится, выполняя их все. – Она потянулась. – А то мне самой не приходит в голову, как можно это учинить с соблюдением свободы воли всех участников.
– Это к вопросу о дилемме Авраама, – с явным удовольствием в голосе добавил Вран.
Эйрмид повернулась к Блейзу:
– А теперь