время нелинейно. По нему можно перемещаться в любую сторону или не перемещаться вообще. В Аннуине играют роль только истинные желания – и, видимо, Артура выплеснуло в то мгновение его жизни, когда он полностью совпадал с собой, со своим истинным желанием, и оно было максимально воплощено. В то мгновение, когда он был максимально настоящим. – Дану коротко вздохнула. – Вообще-то, это невероятная удача для человека. И для дану тоже. Я думаю, в пределах мира, существующего до конца света, ничего более хорошего с Артуром произойти бы не могло.
– Этого мало, – сказал Мерлин.
– Это очень много, – сказала дану. – Ты опять судишь всех по себе.
Мерлин чуть наклонился и аккуратно подцепил ее за подбородок пальцем:
– Ты бы отказалась от того, что узнала за Рекой? – мягко спросил он. – Ты бы позволила кому-то решить, что ты не должна знать таких вещей, потому что не выдержишь?
Губы у дану задрожали:
– Ты знаешь, что нет! – Она высвободилась и передернула плечами. – Но не все могут выдержать. Нельзя… нельзя насильно макать человека в Реку и нельзя силой вынимать из Аннуина. Ты знаешь, чем это заканчивается. Ты уже пытался. Мы уже раз пытались – и чем это кончилось?
Мерлин вскинул взгляд на Ланса и быстро отвел глаза. Отвернулся к своей яблоне и принялся ее разглядывать, перекатываясь с пятки на носок.
Фея повернулась к Джиневре.
– Я не знаю, кого выплеснуло к тебе из Аннуина… но он отлился по твоему истинному желанию. Если ты заботишься о счастье Артура и о своем – тебе стоит оставить все, как есть. Артур никогда не будет счастлив больше, чем сейчас. И твое истинное желание никогда не будет исполнено точнее.
– Нет, – сказала королева.
– Ты же этого хотела, – сказала дану.
Королева на миг опустила веки.
– Я этого хотела, – подтвердила она. – Но это неважно. Я точно знаю, что Артур не хотел бы видеть на своем троне самозванца. Я, – дыхание у нее перехватило, но она продолжила, – я могу предать его своими желаниями, но не разумом и волей. Нас отправил сюда хозяин черной башни. Он сказал, что вы можете помочь. Он соврал?
– Нет, – сказал Мерлин.
Он развернулся на пятках.
– Я не могу навязать выбор. Но я могу его предложить. Разве это не будет честно? – с нажимом спросил он.
Дану только вздохнула.
– Подержи меня, – сказал Мерлин. – Я посмотрю.
Он сел прямо на землю и прислонился спиной к яблоне. Дану встала рядом. Ланс не понял, что она делает – дану не шевельнулась, только между бровей у нее пролегла складка. На солнце набежало облако. Ланс вдруг ощутил пожатие – королева, не отрывая взгляда от колдуна, сжала его руку. Он скорее прочитал по губам, чем услышал – «Не отпускайте меня, Ланс. Пожалуйста».
Ланс сжал ее ладонь.
Ничего не происходило. Только у колдуна неприятно подергивалось лицо – будто он пытается смотреть зрачками внутрь. Вокруг стыла вязкая промозглая тишина. Ланс попытался вспомнить,