такой аппетитный, смешной. Нет, её муж лучше. Добрее взгляд, не кусачий, как у этого. Вот именно, кусаче-щиплющийся. Какое ей дело до его взгляда? Всё равно с ним просто, как со старым знакомым. Только вошёл, а чувство, будто знала его всю жизнь. Сколько в нём легкости! Это талант, неизменно талант. Хороший он отец, хотя и отчим. Порой отчим лучше родного отца, проверенно жизнью.
«Как она хороша. Почти не изменилась, немного располнела. Ей идёт полнота и лёгкая седина. Не узнаёт, присматривается. Не узнаёт и хорошо. Пусть не узнает. Зато я любуюсь ею. Сколько лет мечтал о ней. Молил бога увидеть во сне. Она приходила, раздвигая полог бессонницы, ложилась рядом. Я чувствовал её тепло, умирая от нежности и грешности. Когда открывал глаза её не было, она растворялась с первой зарёй, оставляя шлейф воспоминаний. Агата, моя Агата, мать моей дочери. Почему я так решил? Неужели моей? Ошибки быть не может – Кари моя дочь. Голос крови? Не знаю, возможно. Моя дочь, в ней столько моего и глаза синие лужицы, как у меня в молодости, когда смотрел на её мать. Как я мечтал о дочери и этой женщине. Женщине, которую предал. Жизнь наказала за всё. Наказала больно, заставив платить по счетам за сестру, мать, сына, предательство».
Она танцует с мужем, он любуется ею. А ведь всё могло быть иначе, если бы…
Через два дня свадьба. Их дочь выходит замуж за его приёмного сына. Дочь никогда не узнает правды и Агата тоже, главное, что самые дорогие люди счастливы и рядом с ним.
Он сам себе отпускает грехи, слишком большую цену, заплатив за ошибки.
Океан понимает его. Океан слышит, знает. Только океану позволено судить, наказывать, миловать. Только океану. Он стонет у его ног, стонет раненным зверем или поёт? Какое у него сегодня настроение?
Он свободен, хотя и грешен, как человек, молящийся на берегу. Человек знает, что такое счастье – счастье в глазах любимых.
Портрет с глазами судьбы
Глава 1
– Когда ты написала этот портрет?
– Два года назад.
– До сих пор ждёшь своего суженого-ряженого?
Она промолчала, бросив беглый взгляд на портрет. Опять нравоучения, кому это надо? Ей? Нет.
– Что тебе неимётся? – не унималась Лина, взяв в руки портрет, покрутив его, положила лицом вниз.
Она поставила портрет на место, на пианино, аккуратно, чтоб не оцарапать поверхность.
– Скажите пожалуйста! – возмутилась подруга и с неприязнью посмотрела в лицо мужчины с портрета. – Хорош, и где он, твой «рыцарь печального образа»?
– Лина, прошу, не начинай, какая муха тебя укусила?
– Встретила твоего бывшего в магазине, в отделе женского белья. Представляешь? Козлина! «Девушка, а у вас есть бюстье нулевого размера, из красного, французского шёлка»? – Поворачиваю голову на знакомый тенорок – Влад, собственной персоной, а рядом с ним этот «прыщик» по имени Зайка или как её там?
– Лина, а что такое «бюстье», с чем его едят?
– Бюстье?! –