Наоборот. Я думаю, что это нормально. И даже естественно.
– Но так считаете только вы!
– Я уверена, – горько улыбнулась Суворова, – что не только. Но восстанавливать все уже поздно. Пашки уже нет… И Виолетта… Она умерла сегодня днем. Я еще не была в госпитале, не успела. Поэтому и задержалась.
– А с этой то что? – отмахнулся Андрей, – в этом я точно не виноват.
– Допустим, – заметила Суворова, – что твоей вины в ее древнейшей профессии и заболевании, с ней связанной нет. Но во всем остальном…
– Да что вы от меня хотите? – сорвался на крик Андрей, – то вам подавай здоровую семью, внуков и романтику. А теперь вы костерите меня за то, что я не захотел делить дальше постель с вашим лучшим сотрудником. Где вас разберет? Что за сумасшедший дом? Вы телевизор вообще смотрите? Наш парламент и эта жуткая тетка, Крысулина ее фамилия, она же собирается протаскивать антигейский закон. Вокруг воспитания детей однополыми семьями просто истерика раздута.
– И что? У нас треть семей однополые, где детей мамы с бабушками воспитывают. И ничего.
– Вы сама ничего не знаете о том, как мы жили!
– Но я видела результат. Или ты, как менеджер старой школы, считаешь, что главное не результат, а процесс? По-моему, ты Пашке как мог прививал ориентир на результат. Разве нет.
– Какая к черту разница, – продолжал свое неистовое негодование Андрей, – что вы сейчас пытаетесь добиться от меня, родимая вы моя?
– Черт возьми, чтобы ты хотя бы осознал, что совершил. Что ты убил их.
– Убийство, это уголовное преступление. Если нет возможности осудить меня при помощи существующих законов, то прошу оставить меня в покое. Мне грустно, что он умер, но я сделать ничего не мог, и сейчас не могу. Это понятно?
– Ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры, – процедила сквозь зубы Суворова, – если ты не хочешь признать это глядя в глаза, то посмотрим, как ты запоешь, когда-то же самое от тебя потребует тот, кто тебе действительно дорог.
– Что-то я не могу понять, о ком это вы сейчас.
– Если ты не хочешь ничего слышать, я готова понаблюдать как ты запоешь, когда я встречусь с Инной Васильевной, твоей мамой, заведующей детским садиком в Подосинках. Как видишь, я подготовилась заранее. Я буду очень рада с ней познакомиться и рассказать ей о том, какая мразь ее сынок, – Таисия Николаевна развернулась и с вызовом пошла назад по аллее. Андрей не смог себя удержать. Он бросился за ней следом и в два шага перекрыл ей дорогу:
– Не делайте этого!
– А кто мне запретит? Я знаю всю правду, толпу свидетелей своего бесстыдства ты собрал самостоятельно. Так что… Что мне мешает.
– Вы не сделаете это, – Андрей грубо схватил Суворову за плечи.
– Отпусти меня. Больно!
– Вы не пойдете никуда и не будете втягивать мою мать…
Сзади грохнул гром и ветер качнул верхушки сосен:
– Приближается гроза, –