Божья! Он на такое осмелился? – воскликнул я. – И как же он угрожал?
– О, это было неясное загадочное бормотание: однажды я узнаю, что упустила нечто грандиозное, и все в таком духе. Не знаю, что вы там пообещали этому человеку за его услуги, но он явно рассчитывает на свое будущее величие.
– Пусть рассчитывает на что хочет, – рассмеялся я, – до тех пор, пока вы ничего не пообещали ему в ответ на его ожидания.
– Я ему велела показать мне товары, которые он продает, до того, как просить назначить за них цену. Я не стану покупать то, чего не видела, сказала я ему, но, раз вам нечего предъявить, кроме Отрепьева, которого мы все знаем, не о чем и торговаться.
– Но в какой удивительный плод может обратиться этот невзрачный цветок Отрепьев? – воскликнул я. – Да он просто сумасшедший!
– Я не уверена, – рассмеялась она, – но, похоже, эти разговоры о вновь обретенном Дмитрии вскружили ему голову, и он возомнил себя этим самым царевичем. Предупредите вашего дорогого Дмитрия, что у него появился соперник!
– Я думаю, мой Дмитрий быстро разделается с любым соперником и вообще всяким, кто его заденет, – ответил я. – Когда вы увидите его, вы поймете, что это Сильный Муж Во Всеоружии, который победит всех вокруг. Он завладеет всеми сердцами.
– Всеми сердцами? – спросила она, глядя на меня с улыбкой. – Можем ли мы приберечь немного для тех, не столь великих мужей, которые…
Я обнял девушку.
– Будет множество девушек, чьи сердца, доселе свободные, не устоят перед ним, – рассмеялся я. – Быть может, некоторые сердца, которые уже отданы кому-то, будут взяты назад ради его великолепия!
– Как знать, – вздохнула она. – Девушки – бедные слабые создания, их может закружить любое дуновение ветерка!
– Все девушки? – продолжал смеяться я, ибо прекрасно знал, что по крайней мере одно сердце устоит перед любым шквалистым ветром.
– Поживем-увидим, – произнесла она с робкой неуверенностью, которая весьма меня позабавила. – Кто знает, что случится, когда этот ваш идеал будет поближе. Может быть, как вы говорите, все сердца склонятся перед ним, как травинки под косой!
В последующие дни я вспоминал этот разговор и множество глупых слов, сказанных в шутку. Мы едва можем угадать, что Господь уготовил нам. В людских делах ничто не бывает наверняка. Только что человек был уверен в своих силах – и вот они уже внезапно покинули его.
Едва начав свою миссию, я обнаружил, что проницательным польским вельможам, в которых я должен был пробудить интерес к слуху (запустить его способен был лишь я) о том, что московский царевич восстал из могилы, – нашим славным польским вельможам требовалось нечто посерьезнее, чтобы почувствовать интерес к этому делу.
– Мы поверим, когда увидим его, или услышим кого-то, кто видел его, – сказали они, наконец. – И что нам это вообще даст?
– Я видел его, – попытался я сказать. На что они вежливо заметили, что я еще молод, а юные сердца чересчур восторженны и легко поддаются обману.