много сил, испугавшись многочисленной публики, и, осознавая это, он мог более разумно распределить энергию, но желание уложить волнения в народе одним нажимом взяло верх. Принц чувствовал, как слабеют ноги, и всё перед глазами начинает плыть. Инфант, стиснув зубы, направлял поток в массу и старался держаться прямо.
Вскоре все просьбы были изложены. К Рудольфу Первому и к его советникам обращались не раз, и король, скорее всего, игнорировал их просьбы, раз они решили устроить мятеж. Принц понимал, что его воздействие на сознание отца не осталось незамеченным королем и членами семьи, но от народа он постарался это скрыть, не желая уронить авторитет отца и посеять зерна враждебности по отношению к нынешнему правителю. Эфен ослабил хватку, опуская вожжи и позволяя народу очухаться, снова себя ощутить свободным. Он наложил последний раз волны спокойствия, заставляя их думать, что они сами приняли решение не бунтовать, а просто высказаться правителю, чтобы тот их точно услышал и принял меры.
– А теперь мирно расходитесь по домам и спите спокойно.
Эфен сделал предпоследний бросок, а потом закрепил в сознании отца, что он должен, по возможности, решить эти проблемы на свое усмотрение. Принц редко позволял себе воздействовать на отца, но, увы, он сейчас был слишком возбужден и разгневан, чтобы услышать своего сына и попытаться решить проблему миром. Несмотря на то, что пришлось бы сжать волю народа для подчинения королю, без оружия бы не обошлось. Ментальное воздействие лучше, чем бессмысленное кровопролитие, хотя иногда и оно нужно. Последним усилием принц отправил импульс тем, кто хотел смерти короля и свергнуть монархию вовсе, заложив в них программу самоубийства. Приспешников Ника он ненавидел всеми фибрами души, хотя атлантам не положено испытывать это темное, вязкое как болото чувство.
Принц на ватных ногах пошел на выход с балкона, чувствуя, что мир ускользает, словно ветер сквозь пальцы. Оказавшись наедине с собой, Эфен обессиленно сполз по стене, весь взмокший и почти ничего не видящий вокруг, он морально готовился к конфликту с отцом. Такую выходку он не спустит ему с рук, тем более для отца не стало тайной, что сын применил воздействие на его сознание. Принц прекрасно осознавал, что отец ничего ему не сможет противопоставить в ментальной борьбе, поэтому он воспользовался своими силами. Он был сильным псиоником, развивал свои способности до предела и продолжал работать над своим сознанием, желая даже переплюнуть Мисию.
Эфен ничего не видел вокруг, и это его напрягало. Мир не желал оставаться видимым, плавно ускользая прочь. Его била дрожь от перенапряжения, тошнило, банально не было сил, чтобы встать. «Дожили, принц сидит на полу!»
– Я позову врача, – услышал он издалека голос сестры.
Эфен попытался подняться, но тщетно: силы его оставили.
– И как… – раздался рык отца, но оборвался тут же.
Принц пытался сфокусировать взгляд, но он отказывался подчиняться.
– Всё хорошо, – произнес сухими губами инфант.