и очень ответственным. Настолько ответственным, что при всем нежелании и настойчивости в поисках причин для отказа не смог найти аргументов, чтобы не явиться в Ратушу по вызову стряпчего.
Время пути было рассчитано по карте, поправка на плохое знание местности была внесена, маршрут построен, документы собраны. Ровно в 11.05 мужчина распахнул дверь на улицу, поёжился на холодном ветру и уверенно свернул в сторону Ратушной площади. И пропал.
Взгляд его упал на выступ соседнего дома, украшенный живописным орнаментом, скользнул по рельефу кладки, взлетел к небу за линиями островерхой башенки, дальше, дальше… Ноги словно сами понесли его за солнечными зайчиками, скачущими из окна в окно, из витрины в витрину. Да и весь мир превратился в один большой радужный блик, в сиянии которого нет-нет, да и мелькали прелестные клумбы с едва пробивающейся травой, кусты и деревья с только народившейся листвой, лужи, отражающие весеннее высокое небо, памятники, фонтанчики, стайки птиц, здания причудливой формы и свет, свет, свет. Мир закрутился в подобии карусели, блистая и маня бесконечной радостью, которую Монтгомери Ферлис не испытывал с самого детства. С ней было невозможно бороться, да он и не пытался.
Растерянный, восхищённый увиденным мужчина вдруг оказался на углу какой-то совершенно незнакомой улицы. Предчувствие обещало волшебную встречу, и он огляделся, пытаясь понять, что же это за место. И в этот момент раздался первый удар ратушных часов.
Бом! Он вспомнил про назначенную встречу!
Бом! Остановился, огляделся.
Бом! Паника накрыла с головой.
Бом! Карты в кармане не было.
Бом! И адресных табличек на домах тоже.
Бом! Да вот же одна.
Бом! Шаг.
Бом! Запнулся о камень.
Бом! Падение. Внезапное столкновение, тепло, удар сердца.
Бом! Взгляд глаз цвета весеннего неба.
Бом! Встреча!
Бом! Нужно бежать!
– Где Ратушная площадь? – Монтгомери едва мог устоять на месте. Его ждали! Он опаздывал! А куда идти, было совершенно неясно. Наконец, направление указали, и он бросился бегом, не поинтересовавшись состоянием дамы и не сказав слов прощания. Вокруг словно сгущался воздух, и чувствовалось чьё-то недовольство, но думать об этом мужчине было некогда. Он безбожно опаздывал.
В ратуше всё прошло на удивление хорошо – хвала бюрократии и очередям. Кто бы мог подумать, что пунктуальный сэр Ферлис когда-нибудь будет за это благодарить. Вступление в права наследования было назначено на следующую неделю, что означало ещё одно посещение ратуши, а стало быть, выход из дома.
Сэр Ферлис не любил терять времени даром, но и пренебрегать обязанностями считал ниже своего достоинства. Закон вынуждал его явиться, значит, придется снова оторваться от чертежей.
Прошла ночь, за ней утро, но сосредоточиться на работе почему-то не получалось. То и дело мысли улетали к той беспечно-радостной прогулке, так не похожей на его размеренную, распланированную жизнь, и к собственному неподобающему поведению с дамой. Когда мысли вернулись к этому случаю третий