в голове уроки тренера и бью в воздух.
– Сойдёт. От бедра.
Последний бой с лысой девчонкой, тоннелями в ушах и проколами на лице. Благодаря этому приёму я победила её.
Воздух пронзает замах моего кулака и хруст собственных не разогретых костей.
– В следующий раз не трать время на раздумья.
– Это тренировка, – протестую я.
– Здесь тренировки отличаются. Ты должна учиться так, будто уже сокрушаешь. В таких случаях не должно быть ошибок. Ни единой, – подчёркивает покровитель.
– Как это серьёзно, – со скрытой иронией говорю я.
Было услышано – осталось проигнорированным. Меня это даже радует.
Тренировка набирает новый накал: много быстрых и резких движений, участившееся сердцебиение, сбитое дыхание, сосредоточенные взгляды. Я сильно вспотела, хотя на Грэме нет и капли. Он выглядит так, словно сделал лёгкую утреннюю разминку.
– Что ты видела, когда коснулась камня? – невзначай спрашивает он, наступая на меня.
– С чего вы взяли, что я что-то видела?
Его брови поднимаются: то ли от удивления, то ли от насмешки. Ни один мускул на его лице больше не вздрагивает.
– Мышь убеждает человека, что она не ела сыр, тогда как она оказалась в мышеловке?
Язык не поворачивается говорить. Я видела что-то личное, влезла в чужую жизнь, увидела непозволительное. Под пристальным взглядом Грэма слова льются из меня лавовой рекой:
– Я видела женщину с чёрными волосами. – Опускаю меч. – Она погибла. Облако прошло сквозь нее, и женщина упала… выплёвывала кровь.
– Что-то ещё видела? – тихо и взволновано спрашивает он.
– Слышала, – я останавливаюсь. – Она кричала ваше имя, когда умирала. Вы знали её?
– Это не важно. Забудь, что видела.
– Насколько я понимаю, от меня что-то скрывают, – я говорю мягко, чтобы Коши не расцарапал меня своим любимым оружием. – Я не глупая. Мне нужно знать, что, по крайней мере, происходит вокруг меня. И касается лично меня.
– Это опаснее, чем ты думаешь. В библиотеке содержится информация, которую тебя нужно знать прежде всего. Не забивай голову рискованными вещами.
– О, правда?! – громко восклицаю я. – Все ли покровители видят чьи-то воспоминания? Да я до сих пор человек. Месяц! Целый месяц ко мне во сне приходили фауги, игрались с моей психикой. «Если бежать, то только вперёд». Я ненавижу эти грязные слова. Ненавижу!
Я выплёвывала дерзкие речи, вышвыривала ужас, копившийся двадцать девять проклятых дней. Теперь Грэм Коши разделит мою ношу. И вот лёгкость объяла меня, как мать родное дитя.
– Они не грязные. Они священные, – говорит учитель.
Он проворачивает меч в руках, нарочно задевая моё плечо. Я отпрыгиваю назад. Через белую полоску просачиваются капельки крови.
Хочется вопить во всё горло, но я лишь шёпотом спрашиваю:
– Зачем вы это сделали?
Грэм отворачивается, как от пощёчины.
– Иди в комнату. Используй мазь. Позже приду, покажу