что-то особенное, что-то, заставляющее прислушаться.
И вот мы уже стоим на крыльце, а внутри меня пружина, еле-еле сдерживающаяся, готовая вот-вот прийти в действие.
Аглая позвонила в дверь, за которой уже различалась музыка, от которой мне стало не по себе.
Вот жили бы дальше в городе, нет же, надо ехать, надо что-то менять, надо довести родную дочь до суицида.
Я всей душой начинала ненавидеть тот день, когда маме предложили эту чертову работу.
И вот Адам открыл нам, и музыка волной, хоть и не была слишком громкой, но ударила по мне, я как будто бы даже физически почувствовала это. Парень улыбнулся и пригласил нас внутрь.
– Родителей на этой неделе как раз нет дома, и все это, – он кивнул внутрь, – сегодня в нашем распоряжении.
– Чудесно! Кстати, я принесла, – глаза Аглаи возбужденно сверкнули, и она быстро облизала губы.
– Ты же знаешь, это меня не интересует. Сходи на кухню, может, кто–то и обрадуется.
Мне показалось, что Адам был раздражен.
– А ты чего стоишь? – улыбнулся он мне, все еще мявшейся на пороге. – Проходи, Ева.
И тут в его голосе промелькнуло то, что я бы никогда не ожидала услышать от парня, вроде него. Сочувствие и доброта, но лишь немного, не больше, чем он мог себе позволить.
– Адам, на самом деле, быть здесь – последнее, чего бы мне хотелось.
Как-то неожиданно и очень ловко парень перетащил меня за порог и прижал к стене.
– А чего бы тебе хотелось? – он наклонился к моему лицу, и я почувствовала его горячее дыхание.
Даже особо не задумываясь о том, что я делаю, я, что было силы и возможности, оттолкнула его, и он зацепился лопаткой за шкаф.
Казалось, он опешил, но при этом как будто бы остался доволен.
– Больно, – Адам потирал спину. – Хорошая реакция, – улыбнулся он.
– Никогда больше не смей так делать! – у меня прорезался голос, но я чувствовала, что вот-вот расплачусь.
Ноги стали ватными.
– Да это шутка. Проходи, чувствуй себя как дома.
– После такого это будет невероятно сложно, – тут я заметила, что всё ещё стою в одном окаменевшем от страха положении, и попыталась сбросить напряжение с себя.
Не получилось.
– Да брось, девчонкам такое нравится. Не притворяйся серой мышкой, Ева, ты совсем не такая. Я знаю, что заставил твое сердце биться чаще.
Он действительно заставил, но сердце учащенно билось от страха.
– Давай сюда свою куртку, упаришься.
Я отдала вещи и сняла обувь, нарочно показывая, как мне не хочется этого делать.
– Где Аглая? – спросила я, глядя на Адама из-под лба и мысленно проклиная девушку.
Во рту и горле пересохло, отчего сглатывать то малое количество слюны было больно.
– На кухне, с остальными. Развлекается, – мрачно добавил парень. – Позвать?
– Не нужно.
Аглая сама пришла ко мне буквально через минуту.
– Ну, что? Как он? – в ее глазах было что-то острое,