Я Польку из детского сада заберу и сразу в участок.
Для меня забрезжил луч надежды. Хотя бы этот капитан сомневался в моей вине. Но все равно перспективы были мрачными. Денег на адвоката у меня не было, а сам защищаться в суде я не умел. Сколько там за убийство? Десять лет? Еще месяц назад я выпускался из ВШНИ, полный надежд и мечтаний, а теперь моя жизнь летела откос. Провести молодость в тюрьме! И по чьей вине?! Я даже не знал, кто и почему так жестоко поступил со мной!
Но только Клыгин подтолкнул меня в спину, как в событиях этого дня произошел новый неожиданный поворот. И, пожалуй, самый главный из всех.
Только мы подошли к арке, как сверху на асфальт посыпались мелкие камешки. Что-то коротко зашумело, и не успели мы поднять головы, как прямо перед нами приземлилась чья-то фигура. По инерции он опустился на колено – спрыгивал с балкона, видать, безумец! Затем медленно распрямился, одновременно поднимая правую руку. Коснулся двумя пальцами козырька черной фуражки на голове, бросил на Клыгина стремительный взгляд и выстрелил в его сторону указательным пальцем. Сказал спокойным, но гласным и уверенным голосом:
– Сними наручники.
Мы все застыли, пораженные его эффектным появлением. Да и внешний вид у него был необычный. Как я уже сказал, на голове у него была черная фуражка, только не полицейская, а с укороченной тульей. С околыша смотрела кокарда с изображением занесенного меча. Одет он был в самый настоящий мундир: со стоячим воротником и без всяких украшений и кантов. Мундир не был запахнут – еще бы, в такую жару – и я видел, что он застегивается не на пуговицы, а по-просту на крючки. Мундир выглядел старым и слегка поношенным, но в то же время было заметно, что владелец тщательно за ним следит. Под мундиром виднелась простая белая рубашка.
Несмотря на возраст мундира, владелец его оказался молодым человеком – я бы дал ему столько же лет, сколько и мне, может, чуть старше. Он держался статно и уверенно, и именно это поражало! Я сразу задумался, кто же он такой – вот так эффектно приземлился перед полицией да еще указывает им. Позади себя я услышал, как что-то громко заскрежетало. Это были зубы Клыгина. Я обернулся – лицо его надулось, как красный воздушный шар.
– Соколик! – выплюнул он, будто выпуская пар, – Я так и знал, что без тебя не обойдется!
Наш таинственный персонаж слегка поднял уголки губ и скрестил руки на груди.
– А как иначе, – сказал он, – Убийство? В моем доме? Я это не могу так оставить.
– Прыгай обратно, циркач – огрызнулся Клыгин, – Я уже все сделал. Вот этот парнишка его убил, вопросов нет!
– Парнишка убил, – повторил он слова Клыгина, – Вы тоже так думаете, капитан Будко? Думаете, этот бедолага с испуганным, словно у кролика, выражением на лице мог кого-то убить?
Как у кролика?! Тут уже чуть не взорвался я. Он явно не стеснялся в выражениях. Будко тем временем начал новую сигарету. Попыхивая папиросой, произнес сквозь зубы:
– Есть у меня сомнения…
– Если у вас есть сомнения, мы должны искать правду до конца, – сказал незнакомец.
По какой-то