невкусной. Однако, всяко лучше, чем никакой вообще!
Согласно традиции, Самсонов положил три звёздочки в помятую алюминиевую кружку и залил водкой доверху, после чего медленно выпил под внимательными взглядами Попрыгина, Андреева и Михеева. Выплюнул звёздочки на ладонь. Все зааплодировали! Кружка была большая, на четыреста граммов, поэтому новоявленного полковника резко повело.
– Закуси, Михаил Игнатьич! – протянул кольцо копчёной колбасы Андреев.
– Откудова такое… ик… чудо? – удивился Самсонов.
– А! Местное производство! На тушёнку сменял.
Колбаса оказалась нереально вкусной.
Нетерпеливо ёрзавший партсекретарь заявил:
– Имею сказать тост!
Все приготовились слушать. Товарищ Михеев вздел очки и вытащил из кармана листок с текстом. Пошевелив губами, начал читать нараспев с подвыванием:
Я пью за партию родную!
За Леонида Ильича!
Под его мудрым руководством
Врагов зарубим мы сплеча!
Построим коммунизм вручную,
Ведь наша сила горяча!
Этот шедевр прикладной поэзии произвёл на слушателей огромное впечатление! Выпили стоя, а как же иначе! Товарищ Михеев скромно умолчал, что авторство принадлежало Рахмону. Ой, не Рахмону, а Маккартни…
Кстати, этот стих необъяснимым образом стал известен товарищу Рассулову. Он намотал его на ус, чтобы при случае продекламировать его любимому вождю.
Выпили за награду полковника Самсонова. С энтузиазмом! Праздник уверенно набрал обороты. Тосты следовали один за другим. Майор Попрыгин пил, как будто сливал в пустую ногу, как выражаются американцы, и был ни в одном глазу, в то время, как все остальные изрядно потеряли человеческие облики. Дошло до того, что выпили за прекрасных дам, которых за столом не имелось. Задумались, за что выпить ещё. Андреев изобретательно предложил тост за удачу.
– Нет, давайте лучше выпьем за здоровье, – запротестовал майор, – Оно поважнее удачи будет!
– Это почему? – удивились все.
– А потому! Вот, у меня давеча случилась удача, а здоровья её осуществить не хватило, – повесил голову Попрыгин, – Так и ушла… виляя попкой, а я остался.
Все с сомнением посмотрели на могучего самца-орла-вэдэвэшника.
– Птичья болезнь сразила, – пояснил тот, – Пе́репил.
Немного погодя Андреев достал губную гармошку и мастерски исполнил трио-сонату Баха для органа. Правда, в тональности ля-минор вместо до-мажор. Ему долго и старательно хлопали. Затем товарищ Михеев спел «Ямщик, не гони лошадей», также сорвав аплодисменты. Майор рассказал анекдот: вызвали председателя колхоза в райком Партии и спрашивают: почему у вас в этом году неурожай? Тот мямлит, дескать, заморозки, дожди, саранча всякая… Партсекретарь кулаком по столу – бах! Не врать! Ничего этого в районе не было! В глаза смотри! Правду говори! Ну? Председатель пожух и признался, что забыли посадить.
К вечеру на ногах остался