Не видишь, мы с Командиром стратегические задачи решаем.
– А ты мне… Не надо! – взвизгнул вдруг Рыжий и погрозил старику пальцем.
«Ну все, – понял Ткач, – культурная часть закончилась, начался бардак».
– Рыжий, сейчас же спать, – приказал он. – Завтра рано вставать.
– Я еще не хочу.
– Спать, я сказал!
Последнее, что увидел Виталик – плачущего над костром Митяню. Он сидел в обнимку с Сиплым и всхлипывал:
– Ты знаешь, какая у меня была старуха? Золото, а не человек.
– Все бабы дуры, – еле ворочал языком азиат.
– Ты про мою старуху так не говори, басурманская нечисть…
Виталик проснулся от холода. Что-то монотонно шумело, и он не сразу сообразил, что это шумит река. Было очень темно, и дул ветерок. Несколько крупных капель упали на лицо. Сверкнула молния. На фоне размытых теней вспыхнул и тут же погас серебряный корпус вахтовки. Через несколько секунд небо оглушительно загромыхало.
Он вскочил и, шатаясь, побрел к машине. Ее не было видно, он шел почти на ощупь, выставив руки перед собой. Земля под ногами то проваливалась вниз, то дыбилась вверх. Следующий проблеск молнии высветил вахтовку совсем не в той стороне, куда он двигался. Виталик постоял в нерешительности, ожидая, пока глаза снова привыкнут к темноте, и пошел обратно, но споткнулся обо что-то мягкое и упал. Под ним раздался человеческий стон.
Щелкнула отворившаяся дверца машины.
– Эй! – кликнул Командир. – Забирайтесь все в будку! Дождь начинается.
Никто не отозвался.
– Вставай! – Ткач принялся тормошить уткнувшегося лбом в руль Рыжего. – Слышишь? Просыпайся и включи фары!
– Это ты, Командир? – встрепенулся Рыжий.
– Совсем память пропил. Вставай, говорю, и включай фары!
Капли дождя падали все чаще. Виталик сделал еще одну попытку подняться. Яркий свет фар ударил ему прямо в глаза. Он заслонился ладонью.
– Ну, чего ты расселся на дороге!? Иди в машину, не видишь, дождь начинается! – крикнул Ткач.
Виталик невнятными жестами и словами попытался объяснить, что на дороге кто-то лежит в бесчувственной позе. Ткач подошел и перевернул на спину лежащее тело.
– Сиплый. Я так и знал, – он стал трясти азиата за плечо.
Тот промычал в ответ что-то невразумительное, но вставать и не думал.
– Это называется, дал ребятишкам пошалить. В последний раз. Слышишь, Сиплый? В последний…
Командир взял Сиплого под мышки, встряхнул его и волоком потащил к машине. Тот что-то бормотал по пути, но глаза не открывал.
– Ищи других, Практикант. Где-то еще Митяня должен валяться. Удирать надо отсюда, дождь будет сильный, того и гляди дорогу размоет, не выберемся тогда отсюда еще дней пять.
Виталик огляделся по сторонам. Ему и самому-то было не очень хорошо: ноги не держали, в голове шумело, а тело знобило уже так, что зубы стали мелко постукивать друг о дружку.
В кустах