крикнул Митяня в сторону машины. – Захвати авоську с жидкостью, а заодно канистру для воды и пошли со мной к реке.
– С какой жидкостью? – не сразу сообразил Виталик.
– Ты меня, парень, лучше не заводи. Я повторяться не люблю. Там в будке рядом с катушкой авоська в ящике лежит. Она там одна такая приметная. Как увидишь, хватай ее и дуй за мной. Только не разбей, а то за всю жизнь не расплатишься.
Митяня чуть ли не в припрыжку направился к реке. Следом за ним, позвякивая бутылками в авоське, плелся Виталик.
– Алкоголики, – беззлобно произнес Ткач, глядя на старика.
Командир немного взбодрился духом. Еще час назад он чувствовал не просто физическую усталость, а словно какой-то внутренний стерженек внутри него источился. Казалось, что былой кипучей энергии, которая двигала его с молодых лет из одного пекла в другое, почти не осталось. Цель впереди казалась малопривлекательной и не стоящей тех усилий.
«Ничего, повоюем еще. Так оно даже интересней», – подумал он и снова склонился над журналом.
– Александр Иванович. У нас проблема.
Это сказал Шурик. Кажется, он сказал свое первое слово за день. Если Шурик произносил слово «проблема», то ничего хорошего ждать не следовало. Он не умел ни преуменьшать окружающую действительность, ни преувеличивать ее. В последний раз, когда он произносил это слово, у них утонул магнитометр.
Бодрость духа у Командира сразу стала уменьшаться, как уменьшается напряжение на электродах после того, как выключат генератор. Ткач вопросительно уставился на Шурика. Тот сидел на корточках и держал в руках контакты антенны.
– Рация. Что-то в системе. Надо разобрать, – Шурик экономил на глаголах в своей речи.
Ткач отложил бумаги, подошел к рации и щелкнул тумблером туда-сюда. Лампочка напряжения не загоралась.
– Ты питание проверял?
Шурик кивнул.
– Наверно, кабель перетерся на сгибе. Подергай на контакте.
– Привет вам Гильденстерн и Розенкранц! – проорал Сиплый, выходя на полянку с огромной охапкой сухих веток (по всей видимости, Шекспира он тоже когда-то почитывал).
– Дам в рыло, – грубо осадил его Ткач.
– Понял, Командир, удаляюсь.
– Иди сюда, – полушепотом, словно из засады, кликнул его из-под небольшого обрыва у реки восторженный Митяня.
Сиплый бросил дрова на траву и спустился к воде.
– Ты чего так сияешь, дед? Шурупчик нашел?
– Дурилка ты азиатская. Пока ты там непристойные стишки на всю округу орал, я разрешение получил.
– Не шутишь?
– С такими вещами разве шутят.
Монголоидная физиономия Сиплого расплылась в счастливой улыбке, кожа заблестела на натянувшихся скулах.
– Я верил в тебя, Митрий Палыч. Всегда верил.
Он довольно хлопнул Митяню по плечу, тот хлопнул его в обратную. Только что в пляс оба не пустились от радости.
Виталик устраивал между камушков в воде последнюю бутылку. Руки ломило