в этом мире. Ты сам знаешь, что такое страдание. Но ты достаточно великодушен, чтобы не мстить. Верю, ты спасешь меня, Марсий Аресский.
Он вдруг расхохотался.
– Если б мне еще вчера кто-нибудь сказал, что я стану спасать Агнию Афродитскую, я бы счел это бредом.
– Ты спасешь меня, – повторила она.
– Не знаю, Агния, не знаю. – И он снова взглянул на нее с игривой злостью.
И тут вдруг, словно гром среди ясного неба, за дверью раздался резкий неприятный голос:
– Гражданин Марсий Аресский, именем революции, откройте! По нашим сведениям, объявленная в розыск враг эротпольского народа Агния Афродитская скрылась за воротами вашего дома.
Бедняжку Агнию пронзил ледяной ужас, словно в двух шагах от нее разверзся Тартар. Не помня себя, она упала на колени перед Марсием. Прижалась пересохшими устами к его смуглой, шершавой руке.
– Что за нелепая идея – искать ее у меня?! – уверенно воскликнул Марсий. – Уж, уверяю вас, я бы не упустил эту стерву, окажись она здесь.
Послышались неохотно удаляющиеся шаги.
– Ты спас меня, Марсий! – прошептала Агния в экстатическом восторге. – Я знала, что ты меня спасешь!
– Я еще не решил, что делать с тобой, – проговорил Марсий с лукавой усмешкой.
Он снова в жестоком любопытстве заглянул в ее испуганные глаза.
– Чего ты еще хочешь, Марсий?! – воскликнула она. – Какого триумфа жаждешь?! Ты видел своего врага у своих ног. Так к чему его дольше мучить? Ты можешь сделать из меня рабыню и каждый день наслаждаться моим унижением. Неужели тебе этого мало?!
– Сама-то ты признаешь себя моей рабыней? – неожиданно спросил он.
– Как не признавать очевидного? Я вся в твоих руках. Разумеется, я – твоя рабыня. Это так же очевидно, как то, что Купидон – сын Афродиты.
Марсий вдруг снова посмотрел на Агнию, как на призрак.
– Я все еще не верю! Живая Агния Афродитская! Вот она – передо мной, в моих руках! А когда-то ты казалась мне таким далеким, недосягаемым, почти нереальным существом. Облаченная в ослепительно-белую столу, ты словно олимпийская богиня, счастливая и беззаботная, проезжала в золоченой колеснице, запряженной четверкой белоснежных коней. Проезжала мимо поля, где мы, обливаясь едким потом, медленно умирали. За все эти годы ты лишь один единственный раз удостоила меня взгляда. И вот теперь я могу прикоснуться к тебе. И я убеждаюсь в том, что ты – вовсе не богиня, а живая женщина из плоти и крови.
В его темно-сизых глазах блеснули вдруг огоньки некоей новой, не выявлявшей себя доселе, страсти. Это уже не было ни гневом, ни презрением. В ту минуту Агния поняла, что Марсий при всей его ненависти к бывшей эксплуататорше отнюдь не считал ее уродкой.
Марсий вдруг провел рукой по груди Агнии. Сперва он сделал это как-то неуверенно. Он словно все еще опасался, что призрак может растаять в его руках.
Затем