уверена, что в порядке? – низким, хрипловатым голосом уточнил он, осматривая меня на предмет повреждений, хотя со мной ничего не случилось.
– Да. Машина повернула слишком быстро. И все. – Я нервно хихикнула, слишком разгоряченная из-за его пристального внимания. – Меня больше напугал твой бросок в переулок.
– Поэтому следовало ехать на машине. – Он сделал шаг назад, забирая с собой тепло, и пустоту быстро заполнил прохладный воздух. Я задрожала, жалея, что не надела свитер потеплее. Внезапно стало слишком холодно. – Ты слишком на виду и не защищена, когда так ходишь. Мимо могли проезжать преступники.
Я чуть не расхохоталась:
– Сомневаюсь. Скорее кошки начнут летать, чем в Хазелбурге заведутся преступники на машинах.
Это один из самых безопасных городов в стране, и у большинства студентов даже нет машин.
Риса моя аналогия не впечатлила.
– Сколько тебе повторять? Достаточно одного раза. Больше никаких пеших прогулок до приюта.
– Но вообще ничего не произошло. Ты преувеличиваешь. – Мое раздражение окончательно вернулось.
Он сделал каменное лицо.
– Моя работа – предусматривать все, что может пойти не так. Если тебе это не нравится, можешь меня уволить. Но до этого времени делай, как я говорю, я сказал тебе об этом еще в первый день.
Все следы нашего хрупкого перемирия в приюте исчезли. Я бы хотела иметь возможность его уволить, но не я принимала решения по персоналу, и никаких других причин для увольнения, помимо нашей неприязни, не было.
Я была так уверена, что наше общение в приюте положит начало новой фазе отношений, но мы с Рисом делали один шаг вперед и два назад.
Я представила долгие часы перелета до Атенберга в уже привычном для нас ледяном молчании и скривилась.
Похоже, Рождество будет долгим.
Глава 4
Рис/бриджит
Мы с Бриджит приехали в Атенберг, столицу Эльдорры, через четыре дня после того, как моя директива о запрете пешего перемещения открыла второй фронт в нашей холодной войне. Перелет оказался холоднее погружения в русскую реку посреди зимы, но мне было плевать.
Мне не требовалась ее симпатия, чтобы делать свою работу.
Я просканировал взглядом почти пустое городское кладбище, прислушиваясь к жутковатому вою ветра в голых ветвях деревьев. На кладбище веяло ледяным холодом, он пробирался сквозь одежду и проникал глубоко в мои кости.
Сегодня был первый относительно свободный день в расписании Бриджит с момента нашего приземления, и она глубоко меня поразила, пожелав провести его на кладбище.
Но, когда я увидел почему, то понял.
Я стоял на почтительном расстоянии, когда она опустилась на колени перед двумя могильными камнями, но все же был достаточно близко, чтобы увидеть написанные на них имена.
Джозефина фон Ашеберг. Фредерик фон Ашеберг.
Ее родители.
Мне было десять, когда кронпринцесса Джозефина умерла