по хот-догу. Один из них он протянул Рязанову, второй с небольшим сомнением – Балашову. Тот выразительно пошевелил руками.
–Жрать-то я как буду?
–В поезде пожрешь, – отрубил Рязанов. – Двигай, вон, посадка уже началась.
Вечер уносил остатки жары, но перрон все еще был раскаленный. Проводница, полная, некрасивая, с носом картошкой, стриженная под каре брюнетка лет тридцати взяла у Рязанова билеты, проверила их и потребовала паспорта. Осмотрев документы Рязанова и Тихомирова, она протянула руку к Балашову.
–Ваш документ, пожалуйста.
–Нет у него документа, – прервал Рязанов и толкнул Балашова в плечо. —Заходи в вагон.
–Мужчина, стойте, – возмутилась проводница, но тут же охнула, увидев под курткой наручники.
–Вот-вот, – многозначительно кивнул Рязанов и похлопал себя по жилетке, куда положил удостоверение.
–Вы что, его прямо так повезете? – испугалась проводница.
–Вас как зовут? – прервал Рязанов.
–Алена.
–Вот так повезем, Алена. Да вы не волнуйтесь, он у нас смирный, а в Барабинске мы выйдем. Так что ничего страшного не случится. Тут ехать-то с гулькин нос…
Не убедил, несмотря на доверительный тон. Проводница, такое впечатление, готовилась удариться в рев. Плохо.
–Ну, не знаю, – испуганно сказала она. —Вы с начальником поезда договорились?
–Договорились, – убедительно произнес Рязанов и вкрадчиво добавил: – Родная, не шуми, ты внимание привлекаешь, а нам это не надо. Не пугай пассажиров. Мы сойдем через четыре часа, нас никто даже увидеть не успеет. Ты ж не первый день работаешь, сама знаешь, нельзя паниковать. Мы – просто пассажиры. Балашов, вперед…
Тут главное было действовать уверенно. Начальник поезда вполне мог забыковать и отказаться везти подозрительную троицу. Формально, законы Российской Федерации действовали и в поезде, и его начальник обязан был их соблюдать, но фактически РЖД было государством в государстве. Один телефонный звонок, и все, конец истории. За поезд отвечает его начальнгик, и ему плевать на то, что кого-то надо доставить, у него инструкции, расписание и сотни пассажиров. Задержанного ссадили бы на станции, отправили в местное отделение до выяснения, а там действительно истекли бы положенные три часа, а Рязанов и так задержался. Можно было бы, конечно, попросить коллег подержать Балашова в обезьяннике, но это было глупым. До Барабинска Балашов вообще не должен был светиться нигде, на этот счет Рязанов получил четкие инструкции.
Все-таки надо было взять машину… Ах, кабы точно знать, что по пути их не встретят дюжие молодчики с «калашами»…
Если проводница и хотела возразить, то просто не успела. Балашов забрался в вагон следом за Тихомировым, Рязанов был замыкающим. Их купе примыкало к купе проводников, и потому не пришлось идти даже по вагону слишком далеко. Войдя, Рязанов пристегнул Тихомирова к ножке стола.
–Ну, все, приехали, – с облегчением сказал он.
Пассажиры, видимо, покинули купе незадолго до этого. Внутри еще сохранился