какие-то… – шумно вздохнул Владимир, снова закатив глаза.
Следом заохали-завздыхали гости, испуганно разглядывая друг друга. В этой неразберихе не хватало, как всегда, только искренности бывалых интриганов. Бояре внутренне напряглись. Но для разоблачения их, как обычно, не хватило ни времени, ни доказательств.
– Хотелось бы узнать, княже, а где ты был вместе со своими гостями? – обратился Дионисий к Владимиру, не упуская из виду остальных пришедших в себя высокородных русичей.
– Диво дивное… – нахмурившись, забормотал с закрытыми глазами Владимир. – Сады какие-то, ручей с родником… голоса… – он вздрогнул и, поведя плечами, уставился на Дионисия. Притихшие было гости загомонили, загалдели, с тревогой вспоминая свои непонятные видения. Владимир выпрямился и застыл, глядя перед собой, пытаясь вспомнить подробности из своего только что пережитого забытья.
– Княже… – заговорил вкрадчивым голосом Дионисий. – Уж не напугало ли что тебя?
– Меня? – удивился Владимир. – Меня напугаешь… Сам кого хошь испугаю. Непонятки просто всё… Как-то… – он развел руками и окинул грозным взглядом Дионисия. – Волшебством занимаешься, пес заморский?
– Да нет, княже, не волшебством. Ты с душой своей знакомство завёл… – невозмутимо ответил грек.
– С чем? С какой такой душой? – скривился Владимир. – Ты мне давай это, без хитростей своих объясни.
– Княже, а чем мёртвый от живого отличается?
– Ну, как чем… – оторопел Владимир. – Ну, мёртвый он это… Ну, дух из него…
– Княже, не просто дух, а душа, – ровным голосом произнёс Дионисий.
– Как так? Если я из кого дух вышибу… – с некоторым сомнением посмотрел Владимир на свой пудовый кулак.
– Княже, душу, душу, княже… – перебил Владимира грек. – Вот есть плоть, тело, а есть – душа-а! – нараспев, заглядывая в глаза князю, сообщил Дионисий. – Разное это, разное. Ты тело свое, плоть свою и кормишь, и поишь, наготу его одеждами скрываешь, а про душу забываешь. Потому что нет у некрещеных души, дух есть, да! А души нет – пока веру не примешь.
– Вон оно как… – откинувшись назад, призадумался Владимир.
– Да, княже, так… Узрел ты сейчас в видениях своих сироту свою неприкаянную – душу свою.
– Подожди, голова у меня пухнет. Думу думать буду… – вздохнул Владимир и сделал знак своим гостям, чтобы те удалились.
Гомон в трапезной стих. Гости засуетились, вставая с мест и направляясь к выходу. У выхода один из бояр запнулся сапогом о порожек, и из его шубы выпали странные бусы синего цвета и непонятная плашка оловянная с оттиском бараньей головы. Боярин очумело стал дёргаться, пытаясь то ли признать свое имущество, то ли наоборот, отказываясь от своего воровства. Тут ещё и следом из рукавов и пазух остальных гостей стали выпадать с шумом и звоном другие не менее странные предметы. Среди уходящих гостей после некоторого изумления и толчеи возникли вопли возмущения:
– Да эт моё! Я в саду энтом вместе с князем подобрал!
– А