делати? Че?! Так они схитрили. Да как! Они тапками и руками при мне переловили тараканов и забили клопов. Но… не всех. Пожег тогда я их всех… Вот и сейчас: захочу – терем сожгу! В гости приглашаю в свой терем. А-а, так вы жить хотите? Помогу я вашему несчастью. От сердца отрываю. Есть у меня мудрейший человек… (А шо это у вас рядом с кувшином? Как? Бидон? Из серебра? В самую жару вода в нём не портится?) Да, человек… Человек… человек. Дома умеет строить, ахинею любую плести… Как, вы не знаете, шо такое ахинея? Он вас вразумит! Узнаете – образованными станете. На ночь, шобы эта свол… этот мудрейший не сбежал (любит он меня очень, любит!), разденьте его догола, свяжите да и положите у палатки. Ни один комар, ни один клоп или таракан вас не потревожит. Он их заговаривать умеет, мудрец хренов. Он нас всех…
Забрал князь посудину и бидон с персидскими коврами. Всю дорогу обратно до славной Бухары послы шли пешком, держа по очереди под уздцы верблюда, на котором из стороны в сторону покачивался крепко связанный мудрейший зодчий с кляпом во рту. Всю дорогу плакали от счастья и радости послы, радуясь предстоящим пыткам по рецептам своего правителя. Вот так главный киевский зодчий попал в Бухару, но не пропал… (Говорят, знания этого зодчего взяли верх над всеми науками Востока. Гляньте только на лабиринты их хибар!)
…Владимир постоял, вдыхая полной грудью запахи навоза, вывозимого смердами из подклетей, и посмотрел в небо. Закат был тихим, не очень склочным: лёгкий ветерок блуждал между строениями, по-хозяйски проверяя, насколько с пользой для князя завершались дневные труды горемычных людишек. Владимир, ещё раз вслух матюкнув плотников, оглядел добротно нагроможденные строения его детинца и вздрогнул от неожиданности: по переходу из гридницы в светлицу беззвучно проплыла тень, такая знакомая и нежданная… Бабушка?!
Владимир протер кулаками глаза – почудилось? Вроде да, а вроде… Он спустился с лестницы, перешел быстрым шагом двор и бегом поднялся по ступенькам на переход следом за видением. Рванул на себя дверь и ворвался в помещение. В светлице сидели две женщины и неспешно пряли лен. Они с удивлением и с некоторым испугом обернулись на князя и замерли.
– Нашли место, где прясть… – оглядев светлицу, буркнул князь и с досадой махнул рукой.
Женщины засуетились и, подхватив свое рукоделие, поспешили к выходу мимо князя. Он подобрал клубки, зачем-то обнюхал их и тихо вздохнул. Владимиру было не по себе: давно умершая бабушка вдруг так…(вовремя или не вовремя?) воскресла… То, что мертвецы могут воскресать, в этом князь ничего удивительного не видел. А вот то, что они так загадочно улыбаются и манят к себе… Было тут отчего призадуматься и охренеть до жути. Он огляделся по сторонам – никого и ничего… А ему приходилось задумываться всё больше и больше. Как бы бабули и нет, но всё, что ни происходит в его жизни, всё больше и больше напоминает ему о ней. Когда он в первый раз воочию в полутёмной горнице увидел такую знакомую тень, он испытал такое потрясение, что долго, остолбенев