крепко сжала его ладони, словно желая поскорее с ним распрощаться. Яков стоял как приросший к полу, глядя на потрескавшееся зеркало. Он пропустил мимо ушей ее последние слова. Лола снова сжала его руку, стараясь обратить на себя внимание.
– Тебе лучше сейчас уйти, – настойчиво подгоняла она.
Но Яков, не слушая ее, быстрым шагом приблизился к гардеробу и раздвинул дверцу. Зеркало, служившее раздвижной дверцей, было толстым, тяжёлым, с плотным прозрачным покрытием с обратной стороны. За дверцей висела одежда, а нижние стеллажи были плотно заставлены обувью. Так что ничего странного тут не было, если не считать того, что зеркало вдруг неожиданно начало раскалываться.
– Почему так произошло? – не унимался Яков, оглядывая шкаф.
– Я не знаю. Нужно сообщить маме, она вызовет мастера. Давай уйдем отсюда скорее. Я буду спать сегодня с мамой. Подожди меня в гостиной, хорошо?
Яков наконец понял, что Лола хочет, чтобы он поскорее покинул ее спальню. Глядя на ее растерянность, ему пришлось подчиниться. Он нехотя вышел в гостиную. Как всегда, когда с ним происходит что-то необычное, его рука сама тянется к трубке, чтобы обо всём рассказать Герману. Вот и в этот раз он пошарил в карманах, но телефона не обнаружил. «Наверное, обронил где-нибудь в спальне Лолы», – подумал он и побрел обратно. Дойдя до порога, Яков хотел было легонько постучать, но дверь была приоткрыта. Он заглянул в комнату и остолбенел от ужаса. Лола стояла напротив зеркала и, водя пальцами по трещинам, говорила со своим преломлённым отражением.
– Ты его не получишь, – ледяным и насмешливым голосом произнесла она. – Ты всего лишь призрак. Тебя не было и не будет. А я буду жить и получу всю его любовь.
Лола зловеще искривила рот и издала тихий противный смех, больше похожий на свист при бронхите.
Яков отшатнулся от двери и бесшумно побрел в гостиную. Он упал на мягкий диван и, уронив голову на руки, до боли сжал зубы.
ГЛАВА 2. АННА
Сжимая в руках красочную табличку с заветным именем, Анна оглядывала выходивших из терминала иностранцев. С тех пор как она начала работать гидом, аэропорт Шереметьево стал для нее вторым домом. Чуть ли не каждый день Анне приходилось встречать и провожать гостей, улыбаясь во все зубы и отвечая на все вопросы. Но в этот раз она ждала одного-единственного гостя, летевшего именно к ней. Нилс Янсен – так звали человека, который совсем недавно весьма трогательно и галантно признался ей в любви по телефону. Еще прошлым летом она встречала Нилса вместе с толпой других туристов. Тогда она и думать не могла, что между ними может вспыхнуть нечто подобное. И даже когда перед отъездом Нилс осторожно попросил у нее разрешения позвонить, Анна не думала, что это было всерьез. И хотя на тот момент ей уже стукнуло тридцать, она всё еще страдала комплексом неполноценности, как какой-то подросток. Возможно, раны детства всегда будут преследовать ее, всё время напоминая о том, что