rel="nofollow" href="#note42" type="note">42. Мне всё равно, что будет на моём щите. Да пусть хоть орудует придворный писец, лишь бы прочности не утратил мой товарищ, – Филипп постучал по щиту.
Кустодиан нахмурился. Накануне боя Константин увидел в небе символ, который приписал к знамению христианского Бога, и отдал приказ нанести его на щиты. Весь вчерашний день римский стан судачил о приказе Августа, но не смел ослушаться. Теперь странная буквица красовалась на щитах всего войска.
Кустодиану приказ Августа также не пришёлся по душе: несмотря на происхождение, центурион поклонялся Юпитеру и Митре43. Да и нынешняя завоевательная политика Константина немного не вязалась с его позывами к христианской добродетели.
– Август уже открыто покровительствует христианам?
– Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, мой друг! – Филипп похлопал побратима по плечу. – Плевать ему на всех богов и сатиров вместе взятых. Он пытается завоевать расположение народа. Пойдём перекусим. Не хочу умирать на голодный желудок.
Они вошли в палатку, где сидел Василиск и грыз сухари. При появлении соратников он вскочил и поприветствовал их.
– Как прошла ночь? – спросил Василиск. – Кто-нибудь спал?
– Жду не дождусь, когда проклятая труба сломается и я высплюсь хотя бы одно утро, – проворчал Филипп.
– Подобострастная Веста и меня лишила сна перед битвой, – протянул Василиск.
– Домициан сказал, у нас есть час, – сказал Филипп. – Потом идём в оговоренное место.
– Мы даже за два часа не соберемся, – сказал Василиск.
Кустодиан поспешно сел за грубо сколоченный стол. Филипп приткнулся возле Василиска и зачарованно уставился на сухари, так ловко залетающие в рот опциона.
– Ты так не налегай, иначе одышка появится в самый неподходящий момент, – сказал Кустодиан.
– Не переживай, Кустодиан, – сказал Филипп. – На прандий44 все равно не поспеем. Пообедаем, наверное, в Элизиуме.
– Где Максенций? По-прежнему в городе? – поинтересовался Кустодиан.
– Неизвестно. Осады, по всей видимости, не будет, – бросил Василиск. – Этот горе-правитель разрушил мост, а потом обнаружил, что войско летать не умеет. Пришлось ему поднимать аж два легиона, чтобы построить хоть какое-то подобие понтона. Теренций сказал, что Максенций движется с войском к понтонной переправе у Тибра.
– Многие считают, что наш Август сглупил, поверив в Плотника на кресте. А я вам скажу, что Максенций и вовсе сошёл с ума, – Филипп нервно стучал пальцами. – Не образно, а в самом деле. Перебежчик из города поведал о сумасбродствах Августа-юнца. Он сказал, тот гадает на овечьих внутренностях, вспарывает животы беременным, изучает ауспиции45 жрецов и занимается прочей ересью. Кому великие боги отдадут предпочтение? По-моему, тут всё очевидно.
– Вообще перед битвой все правители так делают, – возразил Кустодиан.
– Но зашитая в живот кошка исход сражения ведь