стыда, вспыхнувшего на милом личике юной ратидки, и не почувствовал тьмы, которая ворвалась ей в душу вместе с его словами.
Семя Карсы Орлонга укоренилось в ней, как прежде укоренилось и в ее матери.
С гор надвигалась запоздалая гроза, поглотив звезды. Однако ветру было достаточно гнуть верхушки деревьев, он даже не пытался коснуться их нижних ветвей. Чем ближе к земле, тем слабее становился гул бури. Небо вдали разрывали молнии. Раскатов грома пока еще не было слышно.
Невзирая на темноту и непогоду, уридские воины продолжали путь, пока не наткнулись на следы лагеря, оставленного ратидами. Ярость лишила ратидов бдительности. Было сразу видно, куда они двигались. Делюм без труда определил, что отряд состоял из двенадцати взрослых и четырех юношей. Треть всех мужчин селения. Все были на конях. Собак ратиды пустили по следу и теперь не знали, где они.
Карса довольно улыбался. Потревоженные осы покинули свое гнездо, но летали вслепую.
Медвежатина успела немного стухнуть, однако другой пищи у Карсы и его соратников не было. После ужина Байрот вновь принялся за медвежий череп. Он оплел ремешками всю морду, крепко стянув их между верхних зубов. Только сейчас Карса догадался: Байрот и не думал делать из черепа шлем. Он мастерил себе метательное оружие. Обычно для таких целей связывали вместе два-три волчьих черепа. Лишь такому здоровяку было по силам раскрутить в воздухе череп серого медведя.
– Наш поход уже становится легендой, и ты, Байрот Гилд, готов вплести в него новую яркую нить.
– Меня не заботят легенды, – без всякого воодушевления отозвался Байрот. – Но очень скоро мы можем столкнуться с ратидскими всадниками.
Карса улыбнулся и промолчал.
Легкий ветерок, примчавшийся сверху, заставил Делюма вскочить на ноги.
– Я чую запах влажной шерсти.
Меж тем дождь еще не начинался.
Карса отстегнул с пояса оружейную перевязь.
– Останешься здесь, – шепнул он Байроту. – А ты, Делюм, тоже сними меч и возьми с собой ножи. Пойдешь первым.
– Воитель, собачья стая бежит от бури вниз, – сказал Делюм. – Они не чуют наш запах, но у них очень острый слух.
– Хочешь сказать, если собаки нас услышат, то поднимут гвалт?
– За шумом ветра ни один пес ничего не услышит, – усмехнулся Байрот.
– Ошибаешься, Байрот. Звуки бывают высокими и низкими, и каждый движется по своим путям… Воитель, ты спрашивал, начнут ли собаки выть и лаять, если услышат нас. Скорее всего, нет. Они же не знают, кто мы – уриды или ратиды.
Подобный ответ развеселил Карсу.
– Это даже лучше, чем я думал. Тогда идемте туда, где стая. Ратидские псы, отбившиеся от хозяев, могут нам пригодиться. Когда мы окажемся там, держитесь поодаль с ножами наготове. Я сам поговорю с собачками.
Буран и остальные кони, стоявшие рядом с воинами, вдруг дружно вскинули головы и навострили уши.
Делюм пригнулся и шагнул в темноту. Карса отправился следом.
Очень скоро склон утратил пологость. Троп, по которым можно вскарабкаться вверх,