Уголки её рта едва заметно скакнули.
– Буду рада. Спасибо, – она ему подыграла, подняла чашку, подула, сделала глоток, поставила на стол. Все эти движения произошли за секунду, но этого хватило Ричи чтобы опомниться.
– Почему ты рассмеялась, когда я сидел за тем столиком?
– Ну знаешь, ты так бессовестно уставился на меня, что я решила тебя разыграть, подумала, что ты заслужил невинную издевку. Правда, я думала, что ты смутишься или решишь, что я не в своем уме. Но рассмеялась я из-за твоего выражения на лице, оно было такое, будто ты пытался решить сложную задачу по математике, или разобраться в бессмысленном философском трактате, вот и не удержалась.
– Ладно, признаю, уставился на тебя я и правда бессовестно, мы квиты – он улыбнулся – знакомство у нас получилось неординарное, привнесу в него заурядности, ты местная, из Йорка?
– Да, родилась тут и прожила двадцать лет, ты?
– Прибавь ещё два года и получится так же.
– Чем будешь платить за кофе?
– Честно заработанной зарплатой за вымученные новостные колонки и рекламные статьи оттуда, – он указал на газету, лежащую подле её чашки.
– Так ты редактор в газете? – она удивилась.
– Бери ниже, всего лишь копирайтер – уверенность вернулась к нему, когда они начали свободно разговаривать о обыденных вещах.
– Моя первая мысль была актер, или кто-нибудь из этой стези.
– Актер? – у него вырвался смешок. Он и подумать не мог, что его могут спутать с актером, моделью, или любым человеком мелькающем на страницах глянцевых журналов, хотя был хорош собой и даже очень. – Почему?
– Из-за внешности, дурачок, – она хихикнула. На щеках Ричи выступила краска, но он тут же подавил смущение сделав глоток горячего кофе, хотя, улыбку подавить он не смог, да и не хотел, ему было приятно услышать комплимент от Хлои, хоть он и едва её знал, скорее, не знал вообще.
***
– Ты дважды меня угостил, но так и не подошел, вот мой номер, – у их стола стояла девушка, которая прежде пила мартини на баре, на каблуках, в выразительно короткой юбке, белой майке с черной расстегнутой рубашкой поверх неё. Она с улыбкой протянула Нику кусочек листа с аккуратно выведенным чернилами номером. Ему потребовалось несколько секунд чтобы прийти в себя, переместиться из кафетерия на окраине Йорка с бордовыми диванчиками и официанткой Нэнси обратно в Фокс-Эн-Рэббит. Он взял её листочек, неуверенно улыбнулся и коротко кивнул. Она приподняла одну бровь, покатила глазами и застучала своими каблуками к выходу. Каждый раз, когда Эрик прерывал рассказ, или рассказ был прерван воздействием из вне, Ник проходил через удивительные метаморфозы, его душе, которая находилась ещё там, подле Ричи, приходилось пройти длинный путь, – сродни пути Одиссея, возвращавшегося на Итаку, – и вернуться домой; но не на остров, – к жене и уже повзрослевшему сыну, – а в тело Ника. Эрик вёл самый обычный рассказ о пока ещё заурядной жизни обычного