совместной жизни, а потом постепенно исчезли. Изабель обожает наводить порядок, в том числе и в воспоминаниях мужа. «Тебе правда так важно оставить оловянных солдатиков?» Эту коллекцию начал собирать в детстве еще его отец, а продолжил он сам, пусть даже и без особой убежденности. Тогда к чему за нее воевать? У него вообще есть аргументы в ее пользу? «Вот их точно можно сбагрить!» Когда у него отняли бразды правления квартирой, Жан-Пьер долго надеялся, что на все это хозяйство можно будет вообще наплевать, с молчаливого согласия с самим собой полагая, что так будет лучше всего. Однако у Изабель на сей счет имелись иные соображения. В ее представлении договоренности, молчаливые или нет, всегда налагают определенные обязательства. Поэтому когда муж чего-нибудь ищет, но, как водится, не находит, она тут же принимается его распекать: «Да от тебя с ума сойти можно! Ты никогда не знаешь, что где лежит в этом доме! Как гость, забежавший на минутку на огонек!» Ну это уж слишком. «С той лишь разницей, что «огонек» этот затянулся на двадцать пять лет…» – отвечает он с печальной улыбкой на губах, которая в конечном итоге всегда смягчает сердце Изабель. Она еще немного ворчит, чисто для проформы, а потом, будто по волшебству, являет ему предмет поисков.
Из умственных брожений его вырывает глухой звук. Это у него перед носом помахивает коробкой Изабель.
– Это мне? А что там?
– Открывай.
– Хорошо, но что это?
– Открывай, тебе говорят.
Изабель сияет. Жан-Пьер ее просто обожает.
Как она вообще умудряется сохранять эту улыбку вопреки всем жизненным невзгодам? О нем такого точно не скажешь. Он чувствует, что со временем все больше сдает. О полном отречении речь пока не идет, но ждать конца уже недолго. Хотя пока, как говорится, все идет нормально. С деньгами и положением в обществе полный порядок; жена, из которой ключом бьет жизнь; взрослая дочь, постигающая прекрасную науку экономики в Лондоне; а из недугов одни лишь сезонные заболевания. Но ведь никому еще не хотелось наложить на себя руки из-за какой-то ангины!
Жан-Пьер берет коробку, развязывает ленточку, открывает и достает платье в цветочек.
– Что это?
– Платье.
– Вижу, что платье, я не слепой.
– Тебе нравится?
– В каком смысле?
– В смысле платья – оно тебе нравится?
– Как это?
– Как по-твоему, оно красивое?
– Э-э-э… ну да. Даже очень красивое.
18 часов 22 минуты
Изабель словно каждый день находит повод для радости. Выпить с подругой по чашечке кофе, прочесть хороший роман, испечь отменный пирог, купить новое кресло, украсить квартиру к Рождеству, съездить на выходные в Перш. Судя по всему, ее может привести в восторг что угодно. Но тогда получается, что сегодня залогом ее счастья стало приобретение этого платья?
Ну хорошо, пусть она его купила. Но дарить эту вещицу, будто она предназначается ему, как-то странно. Хотя если это ее забавляет… Одно время он, особо не напрягаясь, втягивался в эту игру,