джентльменом, который живет здесь и увлекается древностями. Его зовут «мистер Фордрайнер».
Я отвечал, что не знаю его и очень хотел бы познакомиться.
Они с Эффи говорили о бале и о том, что неприязнь миссис Куэнс лишила нас возможности быть там. Миссис Пейтресс рассказала, как она непреднамеренно оскорбила эту ужасную особу невинным замечанием во время званого обеда, устроенного герцогом Торчестером. Дама добавила:
– Он патронирует бал, и миссис Куэнс в комитете, потому что она и ее супруг знакомы с его светлостью. Считается, что их дочь пользуется вниманием его племянника, мистера Даневанта Боргойна.
– Знаю его, – сказал я. – Несколько лет тому назад он учился в Кембридже.
(Этот тип проиграл целое состояние, содержал стадо шлюх, чтобы забавляться с друзьями, а когда исчез, то задолжал огромные деньги мелким торговцам, от чего они просто разорились.)
Миссис Пейтресс добавила:
– Начинается бал, и все ломают голову, какую барышню мистер Боргойн пригласит на танец.
Вспомнив то, что рассказала мисс Биттлстоун, я заметил:
– Если только с ним не случится нового несчастья.
Мисс Пейтресс удивленно посмотрела на меня и ответила:
– Он теперь редко выходит по вечерам.
Теперь реплика старушки кажется мне весьма странной. Зачем Даневанту Боргойну бояться новой неприятности? И почему он избегает вечерних прогулок?
На минуту я потерял нить разговора, а потом услышал, как миссис Пейтресс говорит:
– Знаю, люди недоумевают, зачем я сюда приехала. Причина простая. У меня давнишняя связь с морем и этими болотами.
Она расспросила о нашей матушке и вдруг воскликнула:
– Приходите на чай! Приходите с матушкой в среду.
Мы приняли приглашение.
Потом произошло что-то странное. Дверь открылась, и вошла женщина средних лет, похожая на домработницу. На ней были очки с маленькими овальными стеклами. Глядя прямо на миссис Пейтресс, она сказала:
– Мэм, будьте любезны немедленно проследовать за мной.
Отрывисто бросив «простите», дама поднялась и поспешила из комнаты. Когда она уходила, послышался странный звук, похожий на стон. Но дверь быстро захлопнулась за женщинами, и все стихло. Мы с Эффи удивленно уставились друг на друга. Потом сестра встала и поспешила за угол, в другую часть комнаты, сказав:
– Стой там и начни говорить, если войдет миссис Пейтресс или еще кто-то.
– Что мне сказать?
– Что угодно, тупица. Надо, чтобы ты предупредил меня, если кто-то появится.
Она подбежала к письменному столу и стала открывать ящики. Проверив содержимое одного, сестра выдвигала следующий. Я видел, как она схватила что-то белое – лист бумаги?
– Что это? – спросил я.
Она не ответила.
Спустя минуту миссис Пейтресс вернулась с расстроенным видом. Я громко произнес:
– Надеюсь, ничего не случилось.
Эффи медленно подошла к нам, сделав вид, будто только что любовалась