к стойке регистрации, я плюхаю на неё свой паспорт.
– Здрасьте, – говорю, – мы на мероприятие.
– Здравствуйте, – улыбается Паша.
Девчонка за компом одаривает нас рабочей физиономией и начинает искать наши личности в списках. Находит довольно быстро. Выдаёт какие-то резиновые браслеты, после чего открывает рот:
– Прошу сюда, – рукой тычет в лифт в паре метров от нас. – Шестой этаж. Там вас сопроводят.
– Спасибо, – благодарит Паша.
– Тсенкью, – и я.
Я нетерпеливо оглядываюсь по сторонам. Народа здесь жопой ешь, а что ждёт нас там, на шестом этаже? Наверняка целая толпа зализанных фриков, и их не менее фриковатых тёлок.
Мы преодолеваем то небольшое расстояние в тишине, и только когда я почти жму на кнопку, Паша выдаёт нечто совершенно неожиданное:
– Помнишь Леркины фотки, которые разлетелись по офису?
Я аж по кнопке промазываю.
– Чё? – Оборачиваюсь, ища ебучую кнопку не глядя. Вроде попадаю.
– Те, из-за которых были проблемы.
– Да помню я! Чё с ними?
– Так вот, я провёл небольшое расследование и выяснил, кто их снял и выложил. Это был её отчим. В то время Лера ещё жила со своей матерью и отчимом, а потом мать развелась с ним… за полгода до своей смерти.
– Из-за чего умерла мать?
Лифт пиликает. Железные створки разъезжаются, приглашая нас внутрь. Мы заходим и прибиваемся к стене, потому что следом за нами в лифт вваливается ещё куча народу и создают давку такую, что даже пёрнуть незаметно не получится. Паша сутулится и начинает шептать мне в ухо:
– Мать Леры попала в аварию. Я знаю это, потому что Лера тогда три месяца пропускала занятия, а я пытался с ней связаться, даже домой наведывался, но она никогда не открывала дверь. Мне кажется… – я едва мог разобрать, чё он там шепчет, так тихо он говорит, – она боялась, что отчим придёт.
«Шестой этаж», – сообщает аудиосистема лифта.
Толпа вываливается наружу, а мы с Пашей стоим как истуканы, и каждый это обдумывает. Всё это, что было озвучено. Я скребу подбородок. Думаю, что какая-то хуйня выходит. Но кроме этого – ничего. В башке лишь перекати-поле и мысли о Светке, с которой мне предстоит увидеться. Кстати, где она?
Я в последний момент жму на кнопку, и двери лифта снова начинают открываться.
– Подумаем об этом после, – хлопнув Пашка по плечу, я говорю это и выхожу. Всё равно я никак не могу повлиять на прошлое здесь и сейчас, а тяжело вздыхать и лить слёзы над чем-то – удел плакальщиков – и нехуёво так-то зарабатывают эти плакальщики, скажу я вам.
Мы со старостой попадаем в огромный зал, где полным-полно народу, и столы буквально устланы спиртным и жрачкой любого вкуса, цвета и формы.
– Добро пожаловать, – приветствует официант, – проходите, занимайте свои места в соответствии с номером браслета. Приятного вечера!
Паша распыляется на благодарности и тратит время на формальную вежливость. Я же уверенно двигаю к столу и беру один из бокалов. Сначала нюхаю. Затем пью.
– Ты