иди, растет все больше свет.
И вместе с ним – тьма наших мрачных бед.
Входит кормилица.
Синьора!
Что ты, няня?
Ваша мать
Идет сюда; смотрите, берегитесь –
Уже рассвет.
Впусти же день, окно,
И жизнь мою ты выпусти отсюда.
Прощай, прощай! Один лишь поцелуй,
И я спущусь.
(Спускается по веревочной лестнице.)
Уж ты ушел, мой милый,
Моя любовь, мой муж, властитель, друг!
О, каждый день в течение часа
Должна иметь я о тебе известья:
Ведь для меня так много дней в минуте!
По этому расчету сильно я
Состареюсь до той поры, как снова
Увижу я Ромео моего.
Прощай, мой друг; поверь, не пропущу
Ни одного я случая – послать
Тебе привет сердечный, дорогая.
Ты думаешь, мы свидимся опять?
Да, в этом я сомненья не имею;
И обо всех печалях этих нам
Со временем приятно будет вспомнить.
О Господи, к предчувствиям зловещим
Склонна душа моя: теперь, когда
Ты там, внизу, сдается мне, что вижу
Я мертвеца во глубине могилы…
Или глаза так изменяют мне,
Иль бледен ты.
Поверь, что точно так же
Ты бледною мне кажешься отсюда.
Скорбь жадная пьет нашу кровь. Прощай!
Уходит.
Тебя зовут изменчивой, Фортуна;
А если ты изменчива, то что
Тебе до тех, кто верен? Оставайся
Изменчивой: тогда, надеюсь, ты
Вернешь его мне скоро.
Дочь, ты встала?
Кто там зовет? Не мать ли? Неужели
Она еще спать не легла, до поздней
Такой поры, или так рано встала?
Зачем она идет в подобный час?
Входит синьора Капулетти.
Джульетта, как ты чувствуешь себя?
Нехорошо.
Все плачешь о кузене?
Иль из земли его ты хочешь вырыть
Потоком слез? Когда б ты и могла,
То все ж его ты воскресить не можешь.
Оставь свой плач: печаль есть знак любви,
Излишество печали – безрассудство.
Но дайте мне поплакать о такой
Чувствительной утрате.
Так ты будешь
Лишь чувствовать свою утрату: друга
Не воскресишь.
Но, чувствуя утрату,
Я не могу не плакать и о друге.