ее к мусорному баку.
– Ида, не надо! – воскликнула Эллисон. – Это библиотечная книжка!
– Мне все равно, какая это книжка, – сказала Ида, даже не обернувшись. – Она вся изгажена. Не хочу, чтоб вы ее трогали.
Из дверей высунулась Шарлотта, лицо у нее было заспанное, перепуганное.
– Что случилось? – спросила она.
– Тут просто дети были, мама. Они никому не мешали.
– Ой, господи, – сказала Шарлотта, потуже затягивая поясок халата. – Как нехорошо вышло. А я все хотела собрать у вас в спальне старые игрушки да отдать им, когда они в следующий раз появятся.
– Мама! – взвизгнула Гарриет.
– Ну-ну, ты же больше не играешь в свои старые игрушки, – безмятежно ответила ей мать.
– Но это мои игрушки! Они мне нужны!
Ее игрушечная ферма… куклы Крисси и Балеринка, которые ей даже не были нужны, но она все равно попросила, чтоб ей их купили, потому что у всех девочек в ее классе были такие куклы. мышиное семейство в париках и пышных французских костюмах, которых Гарриет увидела в витрине очень-очень дорогого нью-орлеанского магазина: она ныла, рыдала, отказывалась от ужина и упорно ни с кем ни разговаривала, пока наконец Либби, Аделаида и Тэт, сбежав украдкой из отеля “Поншартрен”, не купили ей их вскладчину. Рождество с Мышами: самый счастливый праздник в ее жизни. Она аж дар речи потеряла от радости, когда открыла красивую красную коробку, продралась сквозь слои хрустящей папиросной бумаги. Да как могла ее мать, которая тряслась над каждой газетенкой, которая ругала Иду, если та хоть обрывочек выбрасывала, как могла она додуматься до того, что мышек Гарриет нужно отдать каким-то чужим грязным детям?
А ведь именно так и вышло. В октябре прошлого года мышиное семейство вдруг исчезло с комода Гарриет. В истерике Гарриет перевернула весь дом вверх дном и наконец нашла мышек на чердаке – они были свалены в коробку вместе с другими игрушками. Она приперла мать к стенке, и та созналась, что взяла из комнаты кое-какие игрушки – она думала, что Гарриет в них больше не играет, и хотела раздать их детям из бедных семей, только вот, похоже, совсем не понимала, как сильно Гарриет любит этих мышей и что хорошо бы не брать ничего без спросу. (“Я помню, что тебе их тетушки подарили, но ведь Балеринку тебе тоже Аделаида подарила. А она тебе совсем не нужна”.) Гарриет сомневалась, что мать вообще помнит про этот случай, и теперь, видя ее недоумевающий взгляд, только утвердилась в своих подозрениях.
– Ну как ты не поймешь?! – с отчаянием воскликнула Гарриет. – Это мои игрушки, они мне нужны!
– Детка, не будь такой эгоисткой.
– Но они мои!
– Даже не верится – тебе что, жалко отдать бедным деткам пару игрушек, которые ты уже переросла? – растерянно заморгала Шарлотта. – Видела бы ты, как они обрадовались игрушкам Робина…
– Робин умер!
– Этим детям только дай что, – мрачно заметила Ида – она вышла из-за дома, утирая рот рукой, – все изгадят, все поломают,