мы! – сказали сарацины. —
Ужасный день: мы пэров и сеньоров
Лишились здесь, – и славный Карл вернулся!
При нем его великая дружина.
Трубят рога французов: все покрыл
Гремящий крик «Монжой!» Отвагой в битве
Никто Роланду равным быть не может,
Не победит его никто из смертных, —
Метнем в него и дротики, и копья —
На месте он останется наверно!»
И вот – летят и дротики, и копья,
И тучи стрел. Разбит весь щит Роланда,
Разорвана железная кольчуга, —
Граф невредим, но тридцать стрел и копий
Его коня ретивого пронзили,
Конь наземь пал; бегут толпы неверных,
И граф Роланд один на поле битвы,
Он пешим стал, – погиб его скакун.
К Испании стремятся сарацины,
Исполнены и гнева, и тоски.
Не может граф Роланд за ними гнаться:
Погиб его ретивый Вейлантиф.
И вот Роланд спешит помочь Турпину:
Он снял с него блестящий легкий панцырь
И золотом покрытый крепкий шлем,
Мечом разрезал платье на Турпине
И раны все ему перевязал.
Затем, прижав к груди, на луг зеленый
Он бережно Турпина положил
И с нежностью сказал ему: «Прекрасный
И знатный вождь! Прошу я разрешенья
Пойти искать друзей погибших трупы;
Снесу я всех сюда на луг зеленый,
У ваших ног их рядом положу!»
В ответ Турпин: «Ступайте, путь свободен.
Хвала творцу! За нами поле битвы!»
Идет один по полю граф Роланд,
Он обыскал и горы, и долины,
Нашел друзей – Ивория, Ивона,
Товарищей – Жерена и Жерье,
И Энжелье-гасконца, и Одона,
Из Руссильона старого Жерарда,
И герцога Самсона, Ансеиса,
И Беранжье. Их всех поочередно
Роланд у ног Турпина положил.
Не мог сдержать Турпин архиепископ
Потоки слез: друзей благословил
И молвил так. «На горе и страданья
Родились вы! О, боже всемогущий,
Прими их души в рай цветущий свой!
И мне, увы, недолго ждать кончины,
Уж никогда мне Карла не видать!»
Роланд идет один по полю битвы,
Он Оливьера-друга там нашел,
Прижал к груди, принес его к Турпину
И бережно его на щит блестящий
Близ прочих пэров славных положил.
Их всех Турпин тогда благословляет;
И злая скорбь проникла в грудь Роланда,
Воскликнул он: «Прекрасный Оливьер,
Товарищ мой, ривьерского маркграфа
Реньера сын! Чтоб копья и щиты
Ломать в бою, чтоб дать совет полезный,
Чтоб гордецов смирять, – нигде на свете
Нет витязя достойнее тебя!»
Взглянул Роланд на трупы славных пэров,
На Оливьера, друга дорогого,
От жалости он горько зарыдал,
И бледностью чело его покрылась, —
Лишившись чувств, Роланд упал на землю.
«Могучий