второго… Какого цвета был тот велосипед на капоте машины? Виктоша никак не могла вспомнить. Она беспомощно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, кто ей нужен, к кому бежать. Да и что она скажет? Не надо ехать на перекресток вас сейчас собьют? В лучшем случае ее примут за сумасшедшую! И потом, как не ехать на перекресток, если она уже на перекрестке! Надо бежать туда, откуда они выехали! Но… откуда они выехали? Она не знала…
Надо, чтобы остановили машину! Надо найти сотрудника Госавтоинспекции или простого милиционера! Она заметалась по тротуару. Надо остановить синюю машину! Резко остановилась. Она помнила только цвет машины, но не ее марку. Потребовать остановить машину жены депутата… остановить все движение на перекрестке!
Воспользовавшись паузой в движении велосипедов и автомобилей, Виктоша смело шагнула на дорогу и начала танцевать. Сначала коряво и неуверенно, но постепенно откуда-то из глубины души начали возникать звуки, аккорды, они звучали все громче, искусно переплетаясь и рождая красивую ритмичную мелодию, под которую руки и ноги сами начали выписывать замысловатые искусные па.
Прохожие останавливались, водители высовывались из окон, велосипедисты тормозили. Кто-то нетерпеливо гудел, кто-то показывал на нее пальцем, кто-то крутил пальцем у виска, а кто-то просто смотрел, завороженный магией ее движений…
Визг тормозов заставил ее обернуться. Дальше она видела все, как в кино, когда движения замедляются… Кажется, всезнающая Лариска – будущая звезда сцены и кинематографа, говорила, что это называется «в рапиде». Со стороны их коттеджного поселка бежал Андрейка (конечно, он не мог усидеть дома и всю дорогу крался за ней, а теперь решил присоединиться к ее так называемому «флеш-мобу»!), а наперерез ему, от леса на огромной скорости несся синий автомобиль, который уже не успевал затормозить…
***
Внезапно тьма окутала ее – не было ни перекрестка, ни Андрейки. Все тело ныло и болело, голова раскалывалась. Она открыла глаза. В предрассветном сумраке увидела несколько склоненных над ней лиц. Дернулась, попытавшись вскочить. Какая-то женщина в длинном темном плаще с капюшоном наклонилась к ней и помогла сесть.
– Ну, как ты? – спросила она. – Оклемалась? Мы уж думали, не выкарабкаешься.
– Где я? – хрипло спросила Виктоша и обессилено откинулась назад, как будто этот простой вопрос высосал из нее остатки сил. Ее подхватили и помогли прислониться спиной к дереву.
Полуприкрыв глаза, Виктоша разглядывала окружавших ее людей. Помимо женщины, что стояла ближе всех к ней, здесь были в основном мужчины в холщовых штанах, заправленных в высокие сапоги, широких рубахах, поверх которых были надеты кольчуги, некоторые в руках держали остроконечные или рогатые шлемы. Женщины стояли поодаль и как та, что помогала Виктоше, кутались в длинные темные плащи с капюшонами. То место, где она находилась, очень смахивало на партизанский лагерь. Когда-то, читая книги о войне, Виктоша видела подобные картинки: разбросанные по поляне костры,