к входу в комнату. Повернул голову, и тут же сильно пожалел, что вообще пришел к Вальке. В проеме стоял муж Антонины – то есть Валькин отец.
Валькин отец был крупный, плотного вида мужчина с заграбастыми и сильными руками – тощий Валька вышел не в породу. Если была нужда перетащить тяжелую мебель, соседи обращались к нему. Однако в подпитии, что не было редкостью, Валькин отец становился буяном. Из-за этого он считался во дворе «шухером» и его было положено бояться. Даже те, кто за глаза живо интересовались, в кого вышел Валька, вслух этого делать не решались.
Когда сговаривались смотреть телевизор, ребята тоже опасались нарваться. Пацаны давно приметили, что как только у Вальки появился телевизор, Валька приобрел скверную привычку превращать всех остальных ребят в обязанных себе лично. «В смысле, раз ходишь, так и дружи, как следует», – догадался Женька. Правда, никто не объяснял, как это – «как следует». И он снова догадался самостоятельно: «Конфету, там, или еще чего…»
Чтобы Валька не вильнул, его спросили конкретно: «Где папаша?» И Валька соврал: «На работе».
Теперь «шухер» появился не вовремя. К тому же сильно не в духе.
– Выметайтесь! – сразу заорал он на пацанов, при этом прибавлял такие слова, которые во дворе знал лишь Коля Бульон.
Пока выметали других, Женька зачем-то вспомнил, как Валькин отец играл в футбол. «Футболист он хороший, если даст, так уж улетишь!» – эта мысль родилась в Женькиной голове быстро. Однако, дойдя до Женьки, «шухер» вдруг замолчал. Немного постоял, потом свел глаза, потом узнал Женьку. А потом отчеканил, будто награждал почетной грамотой. У Коли Бульона таких грамот было видимо-невидимо. Пришпиленные кнопками, они корявым рядком висели на стенке.
– Ты останься…
Вскоре у Женьки тоже появился телевизор.
Женька слышал, как после дорогой покупки, доставленной на санках – дело было зимой, – мама с бабушкой шептались, укрывшись за плотной занавеской.
– Разорила сберкнижку! – как всегда, горячилась Римма Ивановна.
– Хватит ему по людям бегать, – спокойно отвечала ей Нина Алексеевна.
Конечно, Женькин телевизор был не «Рекорд», но тоже хороший – «Енисей». К нему прилагалась 3-цветная пленка. Ее клеили на экран. Такого даже у Антонины не было.
Теперь и к Женьке ходили зрители – Валькина монополия рухнула, – и Нину Алексеевну стали чаще навещать подружки. Бабушкины подружки смотрели фигурное катание – в те годы чемпионатам по фигурному катанию не было конца. Когда его показывали, улицы Поселка пустели точно так же, как они пустели потом, в середине 70-х, во времена «Семнадцати мгновений весны» режиссера Лиозновой. Возгласы болельщиц оставили в Женькиной памяти список странных имен: Ондрей Непела, Пегги Флеминг, Диана Таулер, Бернард Форд, Габриэль Зайферт, Белоусова и Протопопов.
Это были легенды времени.
8
Отголосок безотцовщины нежданно явился к Женьке спустя