как считал тебя отцом все это время!
‒ Корин! ‒ Мать крикнула на меня.
‒ Можешь считать это кредитом! Можешь считать мое обучение в Академии, выгодным вложением! ‒ Слезы были где-то рядом. ‒ Когда я стану пилотом и найду работу, я верну тебе все твои потраченные на меня деньги с процентами!
Высказав все накопившееся у меня за долгое время я, сжав кулаки и надеясь не заплакать, быстрыми большими шагами пошел через всю гостиную к выходу на улицу, слыша за спиной только его голос, разрезавший пугающую тишину словами: «А ну вернись! А ну вернись быстро, я сказал!».
* * *
Я выбежал из дома и сломя голову полетел вдоль заграждения пастбища, огибая деревянную изгородь, путаясь ногами в густой высокой чуть ли не по пояс, еще не скошенной, зеленой траве. За пастбищем начинался холм. У его подножья бил ключ чистейшей родниковой воды. Исток его окружали заросли ив. Я упал возле него, запыхавшись от стремительного бега, и зачерпнув ладонями воду, омыл лицо и голову. Ледяная прозрачная жидкость вызвала во всем теле дрожь и остудила пыл, но не лишила чувства обиды на отца. Я стал жадно пить.
В Неополисе не было такой воды. Исключительно техническая, для санитарных и гигиенических нужд она, конечно, присутствовала в каждом доме, в каждом помещении. Но пить ее было категорически нежелательно. Питьевая вода в промышленных городах была признана опасной для здоровья. Чтобы исключить отравления связанные с ее употреблением, несколько десятков лет назад, власти решили, добавлять в нее вкусовой колер, сделавший ее просто невозможной к употреблению. Чистая же вода, стоила дорого. Жители города платили немалую цену за то чтобы пить. А подключить свой дом к питьевому водоснабжению вообще стоило целого состояния. Еще одним выходом была система домашней фильтрации, но и ее могли себе позволить не во всех районах. Вина человечества в этом была более чем банальна ‒ добыча полезных ископаемых на сверхглубоких рудниках и шахтах, а так же использование водных ресурсов промышленными предприятиями.
Интересно как там, в Неополисе? Какой он? Город!
Прожив всю жизнь на ферме, я выбирался только в селение Варна, что лежит за холмами по дороге в Неополис, там я ходил в школу, получая общее образование. Каждое утро, транспортник забирал меня с фермы и доставлял, еще с несколькими соседскими детьми за холмы в школу, выход за территорию которой был естественно учащимся запрещен. Хотя, будучи уже старшеклассником, я со своими друзьями часто выбирался тайком за территорию школы и, слоняясь по улицам старинного маленького городка, прогуливал занятия.
Варну нельзя было назвать полноценным городом. Не сейчас. С того времени, когда она была крупным портовым и туристическим центром, прошли столетия и о прошлом напоминали лишь развалины, возведенные властями новой Варны, как автономии Неополиса, в статус исторического наследия. Сегодня, население Варны насчитывало без малого, три тысячи человек и этот административный центр попросту объединял вокруг себя пригороды таких же фермерских поселений, как у моего отца. Но, даже