взял оставшиеся три и тоже понес их к шлюзу, откуда через минуту вынырнул Марк и, схватив их в охапку из моих рук, снова скрылся.
Мне было конечно интересно, как Марк попал к Маеру. Чем руководствуется командир при выборе нового члена экипажа? Если Марк рассказал правдивую историю, то получается, что он просто оказался в нужное время в нужном месте. Получается, так же как и я! С одним лишь только несовпадением ‒ когда произошло мое первое знакомство с Маером, то на тот момент ему не нужен был ни техник, ни пилот. Однако он все равно помог мне, придержал для себя, устроив на другое судно. Придержал на будущее. Но почему? Нет, не сказать, чтобы меня уж очень мучил этот вопрос, но почему-то начиная, наконец, лучше узнавать этого человека, его неоднозначность, иногда необоснованную грубость, желание превосходства над людьми и порой вырывающееся, из-под маски простачка, тщеславие, этот вопрос становился для меня, все более интересен.
Спросить у него, прямо? Нет, нельзя. Это глупо. Моральное самоубийство. Марк, со своим легкомыслием и беспечностью даже думать не будет над столь сложным для него вопросом, а вот Лену мне как-то спрашивать страшновато. Все потому что она настолько хорошо знает Маера и столько лет бок обок летает с ним, что они думают практически на одной волне. Их мысли во многом сходятся, им даже не нужно советоваться, а просто делать, что-то вместе и их работа будет слажена. Так что, спрашивать у Лены, есть то же самое, что спросить у самого Маера.
– Что опять застыл? Пошли в лобби, есть хочется. – Марк хлопнул меня по плечу и опять что то, насвистывая, исчез в переходе.
Глава 8
Я Корин Ройа и это моя история
Суета постепенно сбавляла темпы. Каждый, выполнял поставленную перед ним задачу или то, что непосредственно входило в его обязанности, а выполнив, спешил помочь другим членам экипажа в их работе. Слаженная работа команды и осознание в душе каждого из нас, что предстоит не легкая, опасная, но в тоже время потрясающая и интересная миссия, заставили закончить подготовку ровно в срок. Когда же до выхода на орбиту Проксима b оставалось чуть больше часа, можно было, немного расслабится и заняться каждому своими делами. Кто-то решил принять душ, кто-то стал готовить себе еду. Лена закрылась в кубике и, наверное, записывала очередное сообщение для своих дочерей, а я откинул спинку мягкого кресла, одного из восьми кресел в лобби, вокруг круглого стола, закинул руки за голову и, расслабившись, дремал, прикрыв веки.
Сквозь полусон я вдруг различил возле кухонного стенда фигуру Марты. В ее руке была чашка, а ее глаза и мозг, функционируя в усиленном режиме, пытались понять, что и как тут работает. Она с полным незнанием и непониманием принципа работы представшего пред ней оборудования, методом случайных догадок, пыталась установить из всего изобилия кнопок, дисплеев и непонятных ей устройств видимо, то устройство, из которого по ее представлению должен вытекать кофе. Гордость ученой, судя по всему, не позволяла ей просить помощи у кого-то из экипажа и она, воспользовавшись моментом, когда в лобби кроме меня не было никого, решила сварить кофе. Меня она сочла