и общей мизансцене догадавшийся о содержании разговора, что-то быстро затараторил по-венгерски. Фон Кларен мрачно кивнул.
– Как очень своевременно напомнил Лайош, моя карета Шош утом не пройдет, она слишком велика и тяжела.
– У нас есть докторская двуколка, – нашелся Дьюер. – Вчера она уже доказала свою надежность. Можно сложить в нее вещи и поместить дам и мальчика. Ярнок со своим Каштанком их и повезут. Остальные…
Ярнок тяжело вздохнул, но промолчал.
– Всё, что у меня есть, – мой парадный выезд, четверка, – сказал фон Кларен. – Остальным придется идти пешком или меняться. В любом случае часть пути лошадей придется вести в поводу и повозку где-то разгружать и перетаскивать через какие-нибудь проломы. У нас, – он снова обвел присутствующих взглядом, словно прикидывая их выносливость, – у нас только четверо сильных мужчин, доктор немолод, а я, увы, не в лучшей форме…
– Вам-то следовало бы ехать в экипаже, – заметил доктор.
– Это исключено, – отрезал фон Кларен.
– Я – верхом! – встрял Арпад, и Дьюер подмигнул ему.
– Хильду можно приписать к мужчинам, – объявила Янина. – Насколько это касается хождения пешком. Она невероятно сильна и вынослива, а родом с альпийского альма, так что к горам привычна. Я же претендую на место в седле, думаю, коляска нужнее другим.
– Так и решим, – подытожил граф. – Собирайтесь и постарайтесь выспаться, если сумеете. Выступаем на рассвете.
– А… может быть, прямо сейчас? – предложил Дьюер. – С фонарями? Уж очень эти взрывы действуют на нервы, по правде говоря.
Но тут даже Ярнок помотал головой.
– Эйфель утан. Идти в горы после полуночи – самоубийство.
– На Шош уте нам фонари несильно помогут, – согласился фон Кларен. – Вы просто не представляете себе, что там за крутизна. Вам кажется, замок недалеко? Выйдем на рассвете, хорошо, если до темноты доберемся.
Хильда что-то бормотала по-баварски – Янина не пыталась вникать в неудобопонятные обороты речи горничной, когда та беседовала сама с собой, – запихивая в многострадальный саквояж очередную книгу.
– Оставь это, – приказала Янина, встала с кресла и нервно прошлась по комнате. – Говорю тебе – оставь. Лишний груз. Подумай о бедном Каштанке. Чего доброго, тебе самой придется тащить саквояж в гору.
– Ничего страшного, мадам, потащу. А что ж, мы бросим ваши любимые книжки здесь?
– Потом вернемся и заберем, – отрезала Янина. – Кому они нужны?
– Можем и не вернуться, – спокойно заметила Хильда. – Сожгут тут дом, и пропали ваши книжки.
– Новые куплю, – Янина сделала еще один круг по комнате, снова села, но тут же вскочила и подошла к окну.
Окна ее комнаты были обращены на север, и горящего города ей было не видно, однако отдаленное зарево бросало рыже-красные отсветы на заснеженные склоны гор и белые шапки на кронах деревьев. Вдалеке постоянно хлопали выстрелы, подсвечивая разными цветами небо – пруссаки наслаждались грандиозным фейерверком.
– Скорей