гулящих – этих я достаточно повидал, потрёпаны, перемазаны порой… «Фонарницы» разные бывают, но у этих свои манеры, своё «бэагородство». Актрисы из бродячих трупп и цирков – тоже видел, нередко к своей какой-то роли или маске привязаны, вот и играют одно и то же… Значит, вы – из благородных. Папаша захотел замуж выдать форсу ради, – а жених старик и урод, хоть и богатый.
– Вы почти угадали, – тихо рассмеялась. – Не отец, а дядя. И жених – да, богатый, но не старик и не урод. Не хочу просто.
– Бывает, – согласился Фарреш.
– А меня с собой возьмете? – спросила она. – Мне бы следы запутать…
– Со мной небезопасно.
– Со мной тоже.
– Ваш жених граф или принц, что ли?
– Барон. Барон Гримбар, слышали про такого?
Орасио лишь икнул от неожиданности.
Барон Гримбар, он же «Огненная рука»… не прошло и двух с половиной лет, когда в этих местах полыхал пожар восстания. Многие думали, что запрет древних, исконных привилегий дворянства королём – мера неправильная. Холопы поддерживали своих господ, старые нравы были им понятны и привычны. Молодой и энергичный барон тогда уже понимал, что принять сторону короля – проще и лучше, он не любил колебаться. На свои средства собрал отряд из слуг и наемников и запалил костёр для повстанцев. Селения, откуда хоть один житель ушёл к восставшим, сжигались полностью. Все живущие в тех селениях почитали за счастье попасть в темницу – смерть в огне, от пики, стрелы или дротика была их судьбой. Прибывший с коронными войсками генерал Не́абраш назначил барона временным наместником короны в этих краях и считал его своей правой рукой.
Около полугода назад несколько «вольных кавалеров» угодило в кандалы как сторонники бывших бунтовщиков – то была чушь, конечно. Просто не вовремя попались барону и его приспешникам, когда те активно отлавливали восставших. Никто из тех, кто за звонкую монету продавал купцам свой меч, и не стремился к восстановлению старых порядков. Но… барон лично прошел по баракам и распорядился «продать эту сволочь на Восток». В бескрайние степи и пустыни Боралистана и саванны Тешустана никто не рад был попасть. И те, кто уже одним словом барона был обречён стать рабами, решились бежать.
Орасио Фарреш был одним из них. За ними отрядили погоню – из солдат «Огненной руки». Часть людей погибла, но часть сумела уйти от погони. Бежавшие были отчаянные люди, жизнь и смерть они не ставили ни во что, и до политики им не было никакого дела. Но продавать в рабство своих земляков, да ещё и устраивать за ними погоню? На негласном совете барону вынесли приговор. Каждый, кто имеет возможность, приведёт его в исполнение. «Ну что, ваша милость снова на охоте? На сей раз за девицей…»
– Пока не знаю, чем вам помочь, но ручаюсь, что окажу всю необходимую помощь.
– Благодарю вас.
Утро было солнечное, но морозное – сказывались последние дни ноября. Фарреш потянулся, посмотрел на часы – половина девятого. Не рано,