верховной стоял ее опекун, и зубы этой твари были острее всех, с кем Ильдар имел дело раньше. Ян умудрялся, будучи не самым сильным колдуном, держать самый многочисленный шабаш, а это говорило о многом. В основном об уме, хитрости и тотальном отсутствии принципов. Даже жаль, что сила ведьмы мерится не этим. Сила ведьмы зависит только от одного: того, сколько магии она может внутри себя собрать. Будет ли это кофейная чашка или, скажем, детский бассейн. Чем больше в ведьме помещается магии, тем больше и быстрее она сможет ее раздать другим ведьмам. И сила Яна, по мнению Ильдара, была где-то между чайником и напольной вазой. Он злорадно представил, как же тот, наверное, бесится, что вынужден уступить свое место избалованной малолетней стерве. А что она именно такая, Ильдар не сомневался, вряд ли Ян мог воспитать кого другого.
Зато свой потенциал вместимости Ильдар оценивал довольно высоко, было бы откуда эту магию взять. В том или ином виде она разлита практически повсеместно, но этого чертовски мало. Собирать ее так, это все равно, что пытаться добыть воду из воздуха где-то в пустыне.
Никто не знает почему, но в некоторых местах ткань реальности натягивается так тонко, что рвется, и оттуда, с другой стороны, с изнанки, в наш мир выливается магия. Когда ведьмы находят такой разрыв, они делают его своим источником, выбирают самую сильную ведьму, способную черпать оттуда магию больше других, и объявляют себя шабашем. Так, или в любом ином порядке. Звучит довольно просто, если бы речь шла не о ведьмах. О, нет-нет, с ведьмами не бывает ничего простого. Когда они собираются в одном месте, их собрания больше похожи на одно из тех безумных шоу, где сначала все делают вид, что пытаются обсуждать проблему, потом кто-то срывается на оскорбление, все начинают говорить одновременно, и все это неизбежно заканчивается скандалом. Или соревнованием на выбывание, где проигравший выбывает навсегда и сразу отовсюду. В попытке доказать друг дружке, кто сильнее, они накачиваются магией до предела, больше и больше, пока та не пережжет им синапсы и не сварит мозги. Короче говоря, пока не останутся лишь те, кто пусть не так силен, но способен хотя бы к минимальному благоразумию. Говорят, Ян так и стал верховным: просто подождал, пока более сильные претенденты не перебили себя сами, а потом объявил себя верховным колдуном. И никто с ним не спорил, так как все оставшиеся в живых были кругом ему должны.
Иными словами, для шабаша нужно всего три вещи: источник магии – разрыв в изнанке, ведьма, способная им пользоваться и те, кто за ней пойдет. Проблема была в том, что каким бы сильным Ильдар себя не считал, источника у него не было.
Реальность не рвется по заказу, никто не знает, где магия выплеснется наружу и что принесет с изнанки. За новыми разрывами тщательно следят, и скрыть их появление невозможно. Каждый раз, когда случается разрыв, город перетряхивает до основания, до самых костей. В таких условиях Ильдар мог получить источник для своего нового шабаша, только отняв его у кого-то другого, что равнялось бы самоубийству.
Так